После этого он повернулся к стене и надолго ушел в себя. Бельмонте решил было, что беловолосый уснул, но, когда в очередной раз проходил мимо, увидел, как поблескивают во мраке белки его глаз. Мигель мысленно обругал себя последними словами. Ну кто его тянул за язык? По всей видимости, с этим шрамом у белобрысого были связаны не самые приятные воспоминания, и он, в своей бесцеремонности, наступил ему на больную мозоль.

   С каждой минутой свет за узким зарешеченным окошком становился слабее. День постепенно клонился к вечеру. На смену солнечным лучам пришли тени, быстро заполнившие собой камеру. Духота тоже пошла на убыль, и стало намного легче дышать.

   Мигель подошел к раковине, умылся и бросил взгляд в зеркало. Отек на лице потихоньку спадал, многочисленные ссадины покрылись коркой, а заплывший глаз начинал понемногу видеть. Все-таки здорово ему досталось!

   Травмы для него, как и для всякого, кто провел большую часть детства на свежем воздухе, были привычным делом. Мигель рос активным и задиристым мальчишкой, из-за чего регулярно приходил домой с содранными коленями, набитыми шишками и синяками по всему телу. К счастью, уже через несколько дней от ссадин и ушибов не оставалось и следа.

   Когда на улице окончательно стемнело, все та же полная женщина в полицейской форме принесла им ужин - два запечатанных в фольгу брикета и неизменную пару бумажных стаканчиков.

   - Второсортная химия! - поморщился Чакки, разворачивая один из брикетов. Как всегда, вместо названия на этикетке было напечатано только содержание необходимых питательных веществ и вкусовых добавок. - Готов спорить на двадцатку, что это - вторичная переработка.

   Белобрысый недоверчиво принюхался и откусил кусочек.

   - Ну, как? - с надеждой спросил Мигель, наблюдая, как меняется выражение его лица. Что такое "вторичная переработка", он спросить не осмелился, подозревая, что ответ может ему не понравиться. Осторожно распечатав свой брикет, Бельмонте обнаружил внутри темно-зеленую, спрессованную в виде батончика массу с вкраплениями чего-то, напоминающего размолотые орехи.

   - Дерьмо редкостное! Белковая масса с витаминными добавками! - проговорил Чакки с набитым ртом. - Когда-то такую еду раздавали бездомным на улицах. Подобная смесь очень питательна и почти безопасна для здоровья, так что можешь смело жрать.

   Сделав вид, что пропустил "почти" мимо ушей, Мигель с опаской попробовал неизвестную доселе снедь. Она липла к небу и имела вкус чуть подсоленной подошвы. Честно прожевав несколько кусков, он в сердцах бросил брикет обратно на поднос и распечатал стаканчик. В нем оказался вполне приличный горячий чай с мятным привкусом, который помог протолкнуть застрявшую где-то в горле белковую массу.

   - Привыкай! - усердно работая челюстями, пробубнил Чакки. - Не надейся, что в ближайшее время тебе предложат что-то более вкусное.

   Мигель с удовольствием допил чай, смял в руке стаканчик и только собрался что-то ответить белобрысому, как по решетке ударили дубинкой.

   - Эй, вы! Который из вас Бельмонте? - крикнул полицейский. - На выход! Там с тобой хотят поговорить.

   Когда Мигеля вели под конвоем через полутемные извилистые коридоры полицейского участка, он был уверен, что его снова вызвал на допрос офицер Ботелья. Лихорадочно соображая, что ему говорить в этот раз, Бельмонте в какой-то момент обнаружил, что полицейский ведет его в другое крыло здания. Миновав ярко освещенный, заполненный людьми холл, они поднялись на два лестничных пролета и оказались в длинном коридоре административного этажа. Мигель принялся вертеть головой, изучая таблички на кабинетах, но получил тычок дубинкой от своего конвоира с приказом смотреть под ноги.

   Возле одной из дверей с загадочной табличкой "отделение В.И.Н.П" полицейский велел Мигелю встать лицом к стене, после чего развязал ему руки.

   - Заходи, - буркнул офицер, распахивая перед ним дверь, а когда тот замешкался на пороге, с силой подтолкнул его в спину.

   После темных коридоров полицейского участка и мрачной камеры, помещение казалось просторным и светлым, как стадион. Его можно было бы назвать уютным, если бы не толстые решетки на окнах. В дальнем конце комнаты находился застекленный шкаф, в котором стройными рядами, гордо поблескивая в лучах подсветки, выстроились призы и награды за какие-то спортивные достижения, а в углу стоял флаг, на полотнище которого был изображен раскинувший крылья орел с извивающейся в когтях змеей.

   Через всю комнату тянулся длинный стол, за которым сидел всего один человек в сером, невзрачном костюме. Вокруг него аккуратными стопками были разложены бумаги. Мужчина что-то быстро писал в блокноте, периодически бросая усталые взгляды на лежащий перед ним планшет.

   "Неужели адвокат?!" - мелькнула в голове Мигеля безумная мысль. Нет. Не может быть. Даже если бы мать успела продать дом и залезла в долги, то найти адвоката за столь короткий срок не сумела бы. Хорошие специалисты отказывались браться за подобные дела, чтобы не портить себе деловую репутацию. Если адвокат охотно помогал рядовым обывателям, соглашаясь работать за те ничтожные суммы, что они могли предложить, это говорило о его низких запросах и, как следствие, невысоком профессионализме. А доверить свое дело непрофессионалу не рискнет ни один уважающий себя аристократ. Поэтому хороший адвокат всегда тщательно подбирал для себя клиентуру, отдавая предпочтение людям с высоким социальным статусом, чтобы не превратиться в изгоя, вынужденного всю оставшуюся жизнь работать за гроши.

   Мужчина скользнул по вошедшему Мигелю равнодушным взглядом и молча указал на стул подле себя. Бельмонте сел и принялся украдкой изучать мужчину, стремясь понять, кто же это такой.