— Что? Что моя женщина не знает, что у меня аллергия? Вышло бы немного странно, не находишь?

— Он сильно тебя ругал? Он ведь из-за Насти пришел, да? — Катя поежилась и скрестила руки на груди, как будто ее задели слова «моя женщина».

Сам не знаю, почему, но мне вдруг стало неприятно. Я уже хотел рассказать ей, что миссия выполнена, что тендер почти в кармане, но это означало бы, что мы возвращаемся, изобразив для верности ссору, и больше нет нужды играть в парочку. Наверное, она бы испытала облегчение…

— Да, но вроде все улажено. Я договорился встретиться с ними на пляже через полчаса, — неожиданно для самого себя солгал я. — Так что натягивай купальник, а я пока пойду и съем что-нибудь, что меня не убьет.

Глава 17

Катя

Пожалуй, эти выходные я буду вспоминать до старости. Они были короткими, но такими яркими, сочными и удивительно беззаботными, что мне хотелось поставить время на паузу.

Иногда я забывала о том, что мы притворяемся. Олег просто был рядом — учтивый, домашний, расслабленный. Так странно было видеть его таким после всех лет совместной работы в офисе! Обычно я наблюдала его издалека: в лифте, в кафешке, где обедают сотрудники «Инностроя», на конференции или корпоративе. Я и влюбилась даже не в него, а в какой-то образ, придуманный моей больной гриппозной фантазией. Сейчас он открывался мне с другой стороны, вживаясь в роль, улыбался, коротко, будто привычно, целовал, прикасался… Я узнала, что он из простой семьи, что всего добился своим трудом. Что в нем нет ни гонора, ни снобизма. И вот этого всего, что заставляет богатых воротить нос при слове «секретарша». Узнала, что он на удивление хорошо плавает, что у него аллергия на куриные яйца, что он обожает баранину и халву. Я привыкла к звуку его шагов в номере, к тихим приглушенным разговорам по телефону. И даже к созерцанию его голых ног, хотя в офисе мне порой казалось, что костюмные брюки — его вторая кожа.

Даже запах. Я узнала его запах, вкус его поцелуев, те мелочи, которые обычно или сближают людей или отталкивают. Говорят ведь, что женщина выбирает партнера носом. Что-то из области первобытных инстинктов. Так вот, мне его запах нравился. Напоминал разогретую на солнце хвою. И мне хотелось прижиматься к нему носом, прикрывать глаза и блаженствовать. Забывать о проблемах насущного мира, и растворяться в тепле его тела, в мягком баритоне голоса.

К субботнему вечеру я позволила себе расслабиться окончательно. Предпочитала не думать, что будет в понедельник, когда завеса нашего обмана падет, и вернутся офисные будни. Мне было хорошо, так хорошо, что щемило в груди, и я всеми силами цеплялась за ускользающий момент. Жила на полную, чтобы потом, в маленькой съемной квартирке на разложенном диване вспоминать кусочек моего личного рая.

В воскресенье меня ожидал сюрприз: завтрак доставили в номер. Фрукты, блинчики с шоколадным соусом… Я испугалась бы за фигуру, но… Один день? Ладно уж. Вдруг везение настигнет меня и тут, и лишние калории отложатся не в боках, а в полупустых чашечках бюстгальтера.

Олег наблюдал за мной с загадочным прищуром. Словно задумал что-то и теперь радовался, что знает какую-то таинственную информацию, недоступную мне. К концу завтрака я не выдержала. Промокнула рот салфеткой, отодвинула тарелку и скрестила руки на груди:

— Ну, давай. Говори, — сказала я, напрочь забыв про субординацию. — Теперь я слишком сыта, чтобы сбегать.

— Что ты думаешь насчет парасейлинга?

— Пара… что?

— Парасейлинг, — он заговорщически улыбнулся. — Полет на парашюте за катером. У нас на пляже я видел пару раз.

— Издалека — вполне ничего, — аккуратно произнесла я, молясь про себя, чтобы это не было завуалированным предложением покататься.

Вот оно, крепостное право в натуральном виде. Он будет валяться на пляже и загорать, а меня привяжет к парашюту себе на забаву. Очень гуманно!

— Издалека было бы слишком скучно. Я узнал: у них есть парный парашют.

— Чудесно, но не понимаю, какое это имеет отношение ко мне…