– Подержи, – спокойно попросил он и широким шагом направился к паре.

– Мамочки, – пропищала я, чувствуя, как от волнения засосало под ложечкой.

Мне казалось, что сейчас Дэйрон призовет тьму, использует магию и буквально испепелит подонка, возомнившего себя выше закона и нравственности. Но я ошиблась. Наверное, он посчитал, что применять магию в схватке с таким отребьем – оскорбление для священной стихии тьмы. Князь решил разговаривать с насильником на его же языке.

Я наблюдала за происходящим и не верила своим глазам. Мне казалось, что я смотрю кино на очень большом и невероятно четком экране. Этот пьяный дурак даже не понимает, что сейчас произойдет, хотя все написано у Дэйрона на лице.

Дэй подошел к нему и взял за грудки. Я думала, он его встряхнет, но князь сделал своему противнику подсечку. Тот потерял опору, и тогда Дэй… подкинул пьяницу. Клянусь, он перевернул его в воздухе!

– Ого, – вырвался у меня приглушенный возглас.

Мой муж вновь схватил противника за одежду и… приложил его головой о брусчатку. Насильник рухнул безвольной куклой, а я вдруг вспомнила, что все детство мечтала выйти замуж за Шварценеггера.

– Ты! – Дэйрон грозно ткнул пальцем в перепуганную девушку, ради спасения которой и состоялась эта битва титанов. – Марш домой, и чтобы я больше никогда тебя здесь не видел! – Он жестко накричал на бедняжку.

Она закивала, как китайский болванчик, и в ужасе убежала. Я даже не попыталась остановить ее. Пусть бежит. Когда придет в себя, поймет, что надо быть осторожнее.

– Вступился за уличную шлюху! – досадливо воскликнул Дэйрон, вернувшись и забрав из моих рук плащ. – Чего не сделаешь ради любимой женщины. Алекс, какое тебе до нее дело?! – искренне возмутился князь.

– Как это? Она ведь живой человек! – Я развела руками.

Да как можно не понимать таких очевидных, понятных каждому человеку вещей?! Дэйрону ничего не стоило защитить ее.

– Она продает свое тело. – Дэй накинул на плечи плащ и словно перевоплотился, вновь превратившись в отстраненного Князя тьмы. И не подумаешь, что только что человека подкидывал, как мячик.

– Не от хорошей жизни она это делает, – заметила я. – Дэй, если девочка в таком возрасте продает себя, то это не ее вина, это ее беда!

– Ты, наверное, шутишь? – Дэй приподнял бровь. – Алекс, моя благородная роза, ты оправдываешь падшую женщину? – Он с презрением скривился.

Ах, вот как? Ну, как говорится, сам напросился…

– Давай разбираться, – вздохнула я. – Освещения практически нет, – указала на жалкий фонарь, виновато склонивший свою сверкающую голову. – Кабаки, несмотря на поздний час, работают. Улицы не патрулируются. Нет караула, который мог бы прийти на помощь попавшей в беду девушке, а еще лучше – спровадить отсюда всех пьяниц. Здесь просто не может быть безопасно. Я уверена, что преступления здесь происходят каждый вечер. А знаешь, кто в этом виноват?

– Кто? – Дэй искренне не понимал и этого.

– Ты, – припечатала я.

Наверное, если бы я сказала, что человек произошел от обезьяны, Дэй и того меньше удивился бы. У него были такие глаза, словно я превратилась в пуфик.