— Зачем? — вырвалось у меня.

— Слушай! — вспылил Слава, — Чего ты ломаешься, как деревенская девственница на сеновале? Тебе задали прямой вопрос, так отвечай, и побыстрее! Или ты думаешь, у нас очень много времени, чтобы выслушивать твои разглагольствования?!

— Так я и говорю, — проворчал Коринтас. — Лекарство он искал. Чтобы выжить.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросил Дэн.

— А непонятно? — Коринтас тоже начал заметно раздражаться. — Он хотел найти этот артефакт, чтобы пробудить свою вторую, драконью сущность. Потому что драконы, в отличие от людей, не умирают от «тёмной воды».

— А… но…

Слава тяжело опустился в заваленное книгами кресло, не сводя ошарашенного взгляда со старика. Я ничего толком не поняла, потому обратилась в слух в ожидании каких-нибудь объяснений. Но давать их никто не спешил, все молчали, погружённые каждый в свои мысли. Немного поколебавшись, я поняла, что нужно брать быка за рога прямо здесь и сейчас, или так и не разберусь, во что влипла. И начала с главного:

— Что такое «тёмная вода»?

— Яд, — коротко сообщил Коринтас.

— А поподробнее?

— Очень занятный яд, — включился в разговор Лоарн. — Им хорошо травить магов, потому что обычные они, как правило, способны нейтрализовать.

— И Арладан считал, что его этим… попотчуют?

— Нет, — покачал головой Коринтас. — Его им давно уже попотчевали. Сразу после кончины старика Ларидара.

— И он…

— Да, — перебил Дэна старик. — Он использовал магическую часть своей сущности для поддержания существования физической.

— А… попонятнее? — неуверенно попросила я.

— Фактически он был мёртв всё это время, — припечатал Слава, откидываясь на спинку кресла и запуская пальцы в волосы, словно в попытке облегчить головную боль.

— Грубо, но верно, — согласился Коринтас. — Пробуждённый дракон мог бы нейтрализовать яд, потому он и искал артефакт. Но камень не находился, время шло, сил требовалось всё больше, а оставалось всё меньше. И тогда он вспомнил о белых драконах.

— Потому что они целители? — как-то недоверчиво уточнил Лоарн.

— Да. Но, как тебе, дракону, должно быть прекрасно известно — белые крайне чувствительны к проклятиям. Они не стали бы иметь с ним дело, даже и близко не подошли бы.