Фиделио только руками развел. К мальчикам подсел Габриэль, угостил их шоколадкой, но и он ничем не мог помочь: местоположение кабинета Манфреда оставалось загадкой.

— Где же нашему живодеру размещаться по логике вещей? Он ведь уже не староста, но пока еще и не учитель. Как, говоришь, он это назвал — ассистент преподавателя? Важная персона.

— Он не живодер, а гипнотизер, и всегда им будет, — угрюмо прервал эти рассуждения Чарли. — Мне вообще кажется, что он поселился в академии навечно и так и будет всех мучить своим гипнозом, пока не превратится в старикашку-чародея, как его прадедушка.

— Главное, чтобы нам не мешал, а на остальное лично мне начхать, — весело сказал Габриэль, подбирая последние крошки шоколада. — Вкуснятина! Кстати, я решил, что буду заниматься фортепиано с мистером Мармором. Не бросать же мне уроки. А он, между прочим, неплохо преподает.

Эта похвала почему-то встревожила Чарли.

— На твоем месте я бы лучше записался к мисс Кристалл, — осторожно посоветовал он. — По-моему, мистер Мармор какой-то… двуличный. Он не то, чем кажется. От него исходит опасность.

Друзья уставились на Чарли вопросительно, но более внятного ответа от него не получили. Поужинав, Чарли прихватил свою многострадальную трубу и пошел в класс к мистеру Палтри. Тот блаженствовал за чашечкой кофе и, завидев Чарли, раздраженно закатил глаза.

— Некогда мне сейчас с тобой заниматься, Бон. Имею я право отдохнуть от вашего брата? Положи трубу на полку и оставь меня в покое. Потом наверстаем.

— Хорошо, сэр. — Чарли положил трубу на указанную полку, где лежало еще пять таких же инструментов (только без инициалов), и задвинул ее поглубже, надеясь, что больше никаких краж и пропаж не будет. Потом повернулся к мистеру Палтри и робко спросил: — Простите, сэр, вы случайно не знаете, где кабинет Манфреда Блура?

— Случайно не знаю. Не могу же я знать все закоулки этого заведения! — нелюбезно отозвался пожилой педагог. — Все, Бон, брысь отсюда!

Пришлось повиноваться. Чарли пораскинул мозгами и решил опросить всех, кто сейчас гуляет в саду. Поскольку на улице явно было теплее, чем под мрачными сводами академии, плащ он оставил в раздевалке, вышел в сад и взялся за дело. Но все усилия были тщетны: про кабинет Манфреда никто и слыхом не слыхивал. Расстроенный Чарли вернулся в раздевалку, накинул плащ, сунул руку в карман и… О нет, только не это! Три страницы штрафных строчек исчезли.

— А-а! — вырвалось у Чарли, как от боли. Он испугал вошедшего Габриэля.

— Ты чего? — поспешно спросил тот. Вдвоем они обыскали каждый квадратный сантиметр раздевалки, но три листочка как корова языком слизнула. Появившегося Фиделио тоже подключили к поискам, прочесали все классы, столовую, коридоры — тщетно. Пробил гонг на ужин.

— Кто-то хочет сжить меня со света! — простонал Чарли. — То труба теряется, то листочки, ну что такое!

— Пойдем, поужинаем, — сказал Фиделио, — на сытый желудок лучше думается.

Чарли уныло согласился.

В столовой за учительским столом, на возвышении, он увидел Манфреда, сидевшего рядом с отцом. Значит, Манфред теперь официально в штате школы. По крайней мере, он не будет больше готовить уроки вместе с остальными одаренными в Королевской комнате, и то утешение. Чарли немного приободрился.

В конце ужина директор встал и хлопнул в ладоши. В столовой мгновенно воцарилось молчание. Доктор Блур, громоздкий, седовласый и величественный, цепко оглядел с высоты своего роста замерших учеников. Взгляд его глубоко посаженных глаз как будто ничего не выражал — вернее, трудно было определить, что он выражает.

Выдержав эффектную паузу, директор заговорил:

— Новички из одаренных, внимание! Поименно называть не буду, сами знаете, о ком речь. Все одаренные готовят уроки в Королевской комнате, вас туда отведут. Ясно?