Крон снова вошел в игру.

Никита не заметил, как наступило время ужина, не слышал, как с шумом и смехом прошли по коридору выздоравливающие ребята из соседней палаты. Крон стремительно проходил второй уровень.

— Это еще что такое? Никита, ты что здесь делаешь?! — оторвал его от игры возмущенный голос медсестры. — Марш в палату!

«Дура, не дала дойти до третьего уровня!» — расстроенный Никита с размаху плюхнулся в кровать и вдруг услышал Голос.

— С возвращением, Крон! — как ни в чем ни бывало, произнес тот.

На Никиту словно плеснули ледяной водой. Перед глазами появился чешуйчатый дракон. «Мальчишка добровольно согласился отдать мне свою жизнь!» — вспомнились его слова.

«Нет! Я не хочу возвращаться в игру!» — Никита сжал руками голову.

Но на следующий день он поймал себя на том, что думает только о том, как добраться до компьютера и начать играть.

Забежав в больницу после занятий, Варя сразу заметила, что с другом творится что-то неладное. Никита явно нервничал и заметно ждал ее ухода.

— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, что случилось! — твердо заявила Варя, внимательно глядя Никите в глаза.

— Не понимаю, что со мной. С одной стороны — я не хочу снова попасть в лапы дракона, с другой — только и думаю о новой игре, — тяжело вздохнув, признался он. — Слушай, а может мне действительно поехать к твоему отцу Владимиру? Как ты думаешь, он сможет мне помочь?

— Конечно! Я же тебе все время об этом твержу! — обрадовалась Варя. — Я прямо сейчас ему позвоню!

В пустыньку ребят отвез Варин отец, предварительно решив вопрос со школой.

Черно-белый зимний пейзаж навел на Никиту тоску. А уж когда им навстречу вышел маленького роста бородатый пожилой мужик в ватнике и валенках, мальчик и вовсе скис.

— Ты не смотри, что я маленький, — благословив Варю с отцом, священник с ласковой улыбкой обернулся к Никите, — В человеке не рост главное, а сила духа! Вы, гости дорогие, заходите ко мне, будем чай пить. Самовар как раз вскипел. А я к матушке Валентине за брусничным вареньем схожу. У нас здесь три монахини живут: сестры Клавдия, Наталья и Валентина. У матушки Клавдии самые вкусные соленья получаются, у матушки Натальи — пирожки, а матушка Валентина по вареньям специалист. Хотя основная их задача, конечно, молитва.

Весело поскрипывая валенками по белоснежному снегу, отец Владимир легкой поступью поспешил в дальнюю избу.

«И откуда он узнал, что я про него подумал?» — прищурился ему вслед Никита.

Первым, что бросилось ему в глаза в жарко натопленной избе, были иконы. Среди святых ликов он сразу узнал отца Серафима Саровского.

Обстановка в келье была спартанская — печь, топчан, застеленный солдатским одеялом, стол, три стула и старая этажерка, битком набитая книгами. Ни радио, ни телевизора не было. «Хорошо хоть электричество есть».

— Это отец Владимир для нас келью протопил, себя он жарой не балует, — Варя по-хозяйски стала собирать на стол. — Он вообще строго к себе относится. Мяса не ест, спит мало.