– Я еду.

В телефоне послышались гудки. Он ехал. А она не знала зачем. Но он был нужен ей, без него город был пустым, а жизнь – бессмысленной.

Они встретились на перекрестке, он поставил машину в карман улицы и вышел, весь неловкий, молчаливый, без цветов и коробки конфет. Но Веронике не нужны были эти опротивевшие предметы, олицетворяющие внимание, вечно присутствующие у всех мужчин, кроме двух – Станислава Николаевича и Алексея. И если у первого отсутствие этих фетишей знакомства и продолжения отношений означали его вечную занятость и одержимость работой, то у Алексея это были знаки замкнутости и робости. Так решила Вероника, и это было недалеко от истины.

– Ну, вот… Куда поедем? – спросил Алексей, томясь неопределенностью.

– Пойдем, Алеша, просто пойдем по улицам. Смотри, как хорошо вечером. Пусто и прохладно. Город помылся и стал, как новая картина – неизвестен, но немного привлекателен.

Вероника увлекла его за руку, и они побрели по улице к реке, которая несла свои воды неподалеку, за горкой у старого собора, ставшего символом города в незапамятные времена. Они шли от него вниз, мимо кладбища-зоопарка, мимо домов, когда-то красивых и старых, мимо паровозика, который таскал в былые времена вагоны с заводов на станцию, мимо разрушающегося здания старого речного вокзала, вдруг возомнившего себя новым музеем современности, но не ставшим от этого более красивым; дошли, наконец, до поржавленных и изрядно подновленных круизных теплоходов, ожидавших очередную порцию нетрезвых туристов для доставки на Волгу и дальше. Теплоходы сиротливо жались к причальной стенке, стараясь выглядеть внушительно, сверкая звездами и громкими именами на своих крашеных в десять слоев бортах. Вероника остановилась у причалов, мечтательно оглядывая речное пространство. Ей хотелось романтики. Дождь, свежий воздух и присутствие Алексея делали свое дело.

– Вдохни, Алеша. Сейчас хорошо.

Она глубоко дышала, вздымая грудь. Алексей, смущаясь, поглядывал на её округлость, пытаясь поймать романтический настрой. Вероника видела, что у него получается плохо, и снизошла:

– Расскажи, что ты делал.

Алексей начал веселое повествование о приключениях под Чердынью. Вероника слушала, ничего не говоря, давая Алексею выговориться, даже улыбнулась в некоторых местах рассказа. Это воодушевляло, Алексей начал сыпать остротами.

– Как замечательно ты проводишь время. Кстати, я тоже побывала на природе, в той деревне, где мы встретились в первый раз. Даже видела там одного примечательного человека. Его зовут Николай, кажется. Кузнец. И он тоже ищет сокровища.

– Откуда ты его знаешь? – удивился Алексей.

– Да так, знакомые привезли, показали.

– Что за знакомые? – в интонации Алексея просквозила ревность, что заставило Веронику улыбнуться и приятно пролетело в мыслях: «Ревнует… Может быть, любит?» Вероника усилила давление:

– Знакомый. Из Питера. Он историк, ученый.

– Мужчина? Красивый? Сколько ему лет?

Вопросы Алексея совсем раззадорили Веронику, но она остановилась, понимая, что его ревность может вызвать скандал, а скандала ей не хотелось.

– Он немолод. Красивый для своих лет, но очень занятой наукой. Я случайно с ним познакомилась.

– По Интернету? – продолжал настаивать Алексей, мрачнея.

– Да нет, ничего серьезного, поверь, – успокоила Вероника, понимая, что лжет. Хоть немного, но лжет. Поэтому постаралась перевести разговор в другое русло.