Лжецы? Слово вырвалось, не поймаешь…

– Нет, – мягко сказал Ардет. – Другие лорды просто не понимают. Если их спросить, не шаниры ли они, они в ответ выкрикнут: «Нет!» – и, по собственному мнению, скажут правду. От неведения до защиты чести долгий путь.

– Н-но кто же еще знает об этом? О мой бог, все эти годы держать такое в секрете!

– О, шаниры моего дома знали всегда. Мы любим хорошие тайны. Я помню, как хихикал мой прапрадед, когда мы пытались представить себе, при каких сногсшибательных обстоятельствах можно будет поведать это другим домам. Теперь я иногда думаю, что мы выжидали слишком долго. Но все, что я говорил, окольным путем привело нас к тому, с чего началась беседа. Если все лорды – шаниры…

– То и Верховный Лорд тоже. – Киндри даже подпрыгнул в кресле от такого заключения. – Милостивые Трое. Торисену это не понравится.

– Главное, – сказал Ардет, – приподнести новость помягче. И я очень надеюсь, что он не докопается до этого сам, по крайней мере до тех пор, пока не будет в состоянии вынести правду.

– А ты только что разделил ее со мной, – подался вперед Киндри. – Почему, милорд?

– Потому что мне кажется, что, несмотря ни на что, ты любишь Торисена. Потому что верю, что эта любовь заставит тебя захотеть помочь мне защитить его от самого себя.

– Я… я не понимаю.

Теперь и Ардет нагнулся поближе и заговорил с необычной горячностью:

– Слушай, мой мальчик. Мы говорим не о ком-то, в ком остались лишь следы старой крови. Представь себе всех людей, кто привязан лично к Торисену, их гораздо больше, чем у какого-то отдельного лорда. О да, его две тысячи кендаров не сравнятся с двенадцатью Каинрона, и даже с моими девятью, но у нас с Калданом еще дюжина всяких родственников, добавляющих нам своих людей. А Торисен совершенно один. Ладно, пока все в порядке. Но у могущественного шанира обычно есть и другие черты. У Торисена это не что иное, как сны.

– Милорд?

– Он наверняка чувствует их приближение и не спит многие ночи подряд, а то и недели, чтобы предотвратить сны, что он и делает сейчас. Это до некоторой степень предвидение. Но и сами по себе его сны – загадка. Я никогда не умел толковать их; но они разрушают. До того как Торисен предъявил права на власть своего отца, ему снилось что-то, что толкнуло его в Южные Пустоши и чуть не убило его. Бур докладывал, что, когда они с Харном нашли его, Торисен бредил о безмолвных воинах, резне и сыновнем предательстве. Ты что-то сказал?

– Я… нет.

– Не знаю, опасны ли эти сны сами по себе или только его реакция на них. Нет ничего хорошего, если он растратит половину сил, пытаясь избежать видения, – это не поможет. Так или иначе, но сны придут, грозя его здоровью и, наверное, рассудку. Ты видишь, на что он стал похож после Свирепой Норы. Видит и Каинрон. Если бы я знал, о чем говорят эти сны, то, может, помог бы ему справиться с ними. Вот почему мне нужен каждый клочок информации о Торисене, который я могу раздобыть. Бур собирал для меня сведения, но он больше не мой человек. Ты, естественно, тоже, но последнее время был ближе к Верховному Лорду, чем кто-либо еще, особенно в Белых Холмах. Возможно, то, что случилось там, наконец-то поведает мне то, что я хочу знать. Возможно, ты укажешь мне, как спасти Торисена от себя самого.

Киндри медлил, разрываясь на части. Конечно же, он хотел помочь Торисену, но лучше для этого заговорить или промолчать? Ардет – старейший друг Верховного Лорда. Ему наверняка можно доверять; но стоит ли тут вопрос о доверии? То, что он видел, подтверждало общеизвестную историю о смерти Ганса, за исключением того, что Торисен проговорился, что его отец умер, проклиная его, а Ардет вообразил что-то о сыновнем предательстве. Тут какая-то загадка, но Киндри не мог справиться с ней. Может быть, Ардет сможет. Но поможет Торисену или навредит, если головоломка сложится, и простит ли он когда-нибудь Киндри, ставшего еще одним шпионом Ардета?

Ардет играл своим кубком, украдкой посматривая на очевидные сомнения шанира. Да, здесь есть тайна. Может, он и сдает с годами, но чутье на такие вещи никогда не подводило его. А еще Ардик чувствовал, что если не сейчас – то никогда уже Киндри ничего ему не расскажет.

Внезапно у открытого входа в палатку показалась фигура. Бур. Лучшего времени, чтобы перебить, он не нашел…

– Ну, что такое? – спросил Ардет еще холоднее, чем обычно. – Что там у тебя?

– Лорд, только что мой лорд Торисен гулял по границе лагеря, я следовал за ним. Потом он остановился поглядеть на звезды. Следующее, что я знаю, – он вдруг скорчился, упал на землю и тут же уснул. Я отвел его обратно в шатер.