Конечно, мальчик мог иметь какую-то важную информацию, которая поставила его перед необходимостью немедленного выступления. В конце концов, его самоубийственная атака на Рой выиграла Северному Войску столь нужное ему время. Но такой ценой? Худшее воинское поражение со времен Уракарна…

«Спокойнее, старик, спокойнее, – говорил он себе. – Ты ничего еще точно не знаешь».

Действительно, а что если сообщение о резне, найденное в Вирдене, – подделка? Торисен, кажется, поверил ему, но при всем его уме не непогрешим же Верховный Лорд, и он может ошибиться. Возможно, опустошительной битвы и не было, а Переден просто использовал свои силы для набега на врага. Возможно, он окажется еще и героем. Да, возможно; но Ардет не мог забыть, каким раздражительным и дерзким стал голос сына с тех пор, как он отправился в Южное Войско, как он хныкал сперва оттого, что Ардет отдал командование Торисену, а потом – что офицеры не оказывают ему должной поддержки.

Ардет не знал, известно ли Торисену о том, что Переден вывел Южное Войско наперекор приказу. Размышляя над тем, как и что говорил Верховный Лорд в разное время и, что важнее, чего он не говорил, Ардет заключил, что несомненно знает – и давно. Видимо, ему сообщил кто-то из его прежних офицеров. Так почему же он не поделился этим известием с человеком, которого оно больше всего касается? Ведет ли Верховный Лорд собственную игpy? He похоже, но Ардет все еще знал о Торисене гораздо меньше, чем хотел бы, несмотря на те годы, которые этот молодой человек прослужил ему. К тому же несказанно трудно держать игру под контролем, когда самый главный участник все время совершает неожиданные, совершенно нерациональные движения. Проклятие. Надо выяснить, что происходит, до того, как в голове Каинрона созреет какой-нибудь полоумный план, который покончит со всеми разом.

У сторожевого костра тихо переговаривались. Адрет узнал один голос. Ага, вот тот, кто может что-то рассказать, если его правильно спросить. Лорд подозвал слугу и прошептал ему указания, тот вышел, и через секунду полог откинулся – на пороге стоял Киндри, щурясь от яркого света. Ветер играл его белыми волосами.

– Ты хотел меня видеть, милорд?

– Входи, входи. – Ардет грациозным жестом указал на походное кресло, которое слуга только что разложил и приставил к столу. – Садись, отведай моего вина, а то что же я пью в одиночестве. Знаешь, мы ведь толком и не разговаривали… с каких же пор?

– Мы беседовали еще до Белых Холмов, милорд. – Киндри сел и принял чашу голубого вина. Он явно чувствовал себя неловко.

– Ах, ну да, да, конечно. – Ардет по-доброму улыбнулся ему. – И как мой народ принял тебя? Никаких жалоб, надеюсь?

– Нет, милорд. – Юноша отхлебнул вина и чуть не скривился от горечи. Он поставил кубок на колено, прикрыв чашу обеими руками. – Они встретили меня прекрасно, особенно учитывая то… – Он резко остановился.

– Да?

– Что я шанир.

– Я этого не забыл, – сухо сказал Ардет. – Да, мне служат всего несколько шаниров. Остальные мои люди, надеюсь, научились обращаться с ними уважительно. В конце концов, все наши великие лорды были признанными шанирами, а многие из них к тому же и Связующими Кровью.

– Это было давно, – пробормотал Киндри, держа губы у бокала. Он сделал еще один осторожный глоток.

– Времена меняются, а потом меняются снова, – загадочно ответил Ардет. Он глядел на чашу Киндри. – Мой дорогой мальчик, ты бы сказал, что тебе не нравится болиголов, я приказал бы принести что-нибудь другое. Но, как я вижу, ты уже справился с этой проблемой.

Киндри покраснел. Резким, почти вызывающим движением он поставил кубок на стол. Его вино почти потеряло ядовито-голубую окраску.

– Очень впечатляюще, – промурлыкал Ардет. – Братство потеряло в тебе могущественного лекаря, не так ли?

– Всего лишь недоучку, милорд. Я ушел до церемонии посвящения.

– Ах да. Мы когда-нибудь обсудим причины. А сейчас мне было бы гораздо интереснее услышать что-нибудь о ваших с Торисеном приключениях в Белых Холмах.

– Пожалуйста, милорд. Я не могу говорить об этом.