— Ни о какой такой записке ничегошеньки я не знаю, мэм. Мне заплатили пять пенсов за то, чтобы я доставил почту, я так и сделал. А на письма я и не смотрел.

— Кто же дал вам пять пенсов? Как он выглядел?

— Не он.

— То есть? В каком смысле не он?

— Это была она.

— Она?

— Ну да, мэм. Хорошенькая такая, чертовка.

Хм, это уже становилось интересным. Что за женщина решила доставить письмо подобным способом?

— И как она выглядела?

— Ну, волосы у нее такие же, как у вас, чуток потемнее. Мне так показалось. Глаза карие. Маленькие. Фигура поменьше, чем у вас. Но вот здесь побольше, — добавил он, обрисовывая грудь. — Изрядно-таки побольше, прямо вываливалась из…

— Ладно, — сказала Элиза, прожигая собеседника взглядом. — Она живет где-то поблизости?

— Мне-то откуда знать? Я вообще ее впервые видел. И знать не знал. Но поблизости она не живет, так я думаю. И как-то странно она говорит, вот что.

«В каком это смысле странно?» — подумала Элиза и уточнила:

— Она что, шепелявит?

— Ну, вроде как не отсюда она, не из Лондона то есть.

— Говорит с акцентом?

Мужчина воззрился на нее с непониманием.

— Выговор у нее, как у людей с севера? — попробовала навести его на мысль Элиза.

— Да я такого ни у одного англичанина не слыхивал.

Возможно ли, что эта женщина — алусианка? Элиза снова придвинулась к собеседнику. Тот умоляюще вскинул руки.