Сейчас он был рядом, учтивый, но далекий, не такой, каким явился во сне. Что ж, подумала Пэгги, каким бы ни оказалось решение судьи, я все равно проиграю. Если наследница не я, мне придется вернуться в Элитон или Нью-Йорк и жить, как прежде. Если Реджвуд достанется мне, Брюс вряд ли переборет свою гордыню, чтобы связать свою жизнь с женщиной более состоятельной, чем сам. Куда ни кинь, везде клин.

— Нас вызывают, — как сквозь вату донесся до нее голос.

— Что? — испуганно произнесла она. — Извините, я не расслышала.

— Нас мистер Матьюс зовет.

Брюс взял Пэгги и Джесси под руки и подвел к адвокату.

— А где другая претендентка? Кажется, я просил обеих не опаздывать? — сказал старик гневно.

— Думаю, она вот-вот появится, — ответил Брюс. — Они без нее ведь не начнут?

— Еще как начнут! — сказал мистер Матьюс. — Как только закончат с делом, которое теперь слушают, наступит наша очередь. Судья Харпер не любит, чтобы ее заставляли ждать. Я тоже. Когда доживете до моего возраста, поймете, как нужно ценить время.

Тут открылась дверь, и на пороге появились Энн и Вилли. Среди толпы они заметили высоченную фигуру Брюса. Прокладывая себе дорогу, молодые люди подошли и остановились рядом.

Пэгги сразу оценила бледно-розовое платье-сарафан, делавший Энн одновременно и скромницей, и вызывающе женственной. Собой она была недовольна — выглядит, будто школьная учительница, а еще рассчитывает на мужское внимание. Вот у кого надо ума-разума набираться, даже старик адвокат смягчился, глядя на столь очаровательное создание.

— Хорошо, — сказал мистер Матьюс. — Раз теперь мы в сборе… Сорок лет назад семья Макинрой удостоила меня чести и доверия вести все юридические дела по Реджвуду. Поэтому хочу вам и вам, — строго глядя на девушек, сказал он, — напомнить: адвокат Матьюс не защищает ни одну из претенденток. Все необходимые собранные мной материалы будут представлены суду, и решающее слово скажет закон! Мне безразлично, кто окажется наследницей. Свое последнее адвокатское дело я с чистой совестью отдаю правосудию. Я стар, собираюсь в отставку, но сражаться за справедливость буду до конца!

Внезапно из зала заседаний повалили возбужденные, горячо спорящие люди. Кто-то сердито говорил: «Я обжалую решение», другой возражал: «Тебе это так не пройдет!» Третий недобрым словом поминал усопшего с его завещанием, четвертый размахивал кулаками…

Пэгги с ужасом смотрела на людей, готовых растерзать друг друга.

— Когда речь заходит о наследстве, нет ничего хуже родственников, — вполголоса сказал старик адвокат. — Из-за самых никудышных вещей происходят смертоубийственные баталии… Ну, теперь наша очередь.

Судебный чиновник жестом пригласил их войти.

В зале он огласил дело, представил судью, и она вместе с адвокатом начала обсуждать на сугубо юридическом языке пухлую папку с документами.

Смысл происходящего плохо доходил до Пэгги. Слова звучали отчужденно, будто иностранные, пробиться сквозь них было невозможно, да она и не пыталась. Девушка видела лишь профиль Брюса с упрямо вздернутым подбородком да ощущала крепкую руку Джесси Морден у себя на колене.

Пэгги очнулась, когда судья попросил ее и Энн под присягой назвать свое полное имя и фамилию.

— Пэгги Рут Макинрой.

— Пэгги Энн Макинрой.