Алекс начал целовать шею Марии, медленно, но верно двигаясь к губам. И они наконец встретились. Задыхаясь от нахлынувших чувств, он целовал ее страстно и невероятно голодно. Мария вначале не отвечала ему, но потом тоже включилась, то прикрывая, то распахивая глаза, то ли удивляясь себе, то ли от удовольствия. Это блаженство длилось недолго, секунд десять-пятнадцать, и они показались Алексу вечностью и мигом одновременно.

Вдруг, резко отклонив голову, Мария опомнилась:

– Что мы делаем, Алекс? Остановись, ты что!..

– Мария, милая Мария… Я люблю тебя, Мария, Мария. Я люблю тебя! Не могу и не буду больше молчать. Все. Нет сил.

– Ты что, Алекс? Что мы скажем Михаилу? Ольге? Они доверились нам, а мы… а ты…

– Да, «а я»… А я придурок и предатель. Да, Маша, я предатель, – он отпустил Марию из своих объятий и резко, но нежно оттолкнул подальше от себя. – Я предатель, Маша. Я предал друга. Он любит тебя, а я… я… Я не люблю?!

Поняв, что его сейчас снова захлестнет неуправляемое чувство, он попытался вырулить:

– Это была минутная слабость, инстинкт, порыв страсти к супер, к мегапривлекательной женщине. Прости. Он любит тебя… Прости.

– Инстинкт? Порыв страсти? Может, это животный инстинкт, Ал? Алекс, ты ли это – юный герой всех сказок и рыцарских поединков, – ты ли говоришь об инстинкте? Нет, нет, нет, не верю я тебе! Ты просто струсил, как и тогда, в кинотеатре «Юность». Да, да, да – ты, наверное, забыл, а я до сих пор помню. Даже название фильма помню – «Телохранитель». Мы должны были сидеть вместе, а ты? В последний момент сдрейфил, друга своего, эгоиста, вперед пропустил. Тогда ты был животное, и сегодня ты животное. Поехали отсюда домой. Поехали… – И она поплыла к борту бассейна.

Александр догнал Марию одним прыжком, и слова вместе со слезами потекли рекой.

– Маша, Машенька, прости, прости, прости, прости дурака из сказки. Всю жизнь, с момента, как увидел тебя, я представлял эту встречу. Я полюбил тебя всем сердцем, всей душой, это было еще на первом курсе. Неделю меня не было на занятиях, и я как будто впервые увидел тебя, когда вернулся. Нет, я и правда тогда первый раз увидел тебя без очков. И, как назло, Мишка разглядел тебя в тот же день. С моей подачи… Мне показалось, что у него настоящая любовь, а у меня – так, увлечение. Но все оказалось не так. Потом ругал себя, скрывал от тебя правду, всегда. А сегодня, сегодня ты услышишь ее, Машенька, милая Мария. Не бойся меня, жизнь моя. Просто послушай.

Алекс сделал шаг назад и продолжил тихо:

– Да, я осел и дурак одновременно, но не предатель. И никогда им не был. Точнее, был. Я предал самое возвышенное чувство в мире – любовь. Поверь мне, Мария, я люблю тебя с тех пор, как в тот далекий майский день посмотрел на тебя в ту минуту, когда ты сняла очки. Я люблю тебя самой искренней и самой чистой любовью на свете. Ты сказка, Маша. Но я, я… Я был таким глупым и таким искренним, так верил в дружбу и в друга! И первым, с кем я поделился восхищением, когда увидел тебя, был Мишка. И что? Он посмотрел на тебя и тоже замер от изумления. Просто ты всегда носила очки и вдруг их сняла. Боже, какой нежный взгляд, какие губы, какая улыбка, глаза, шея, прическа, все-все-все… Все было прекрасно в тебе… И я влюбился, Маша. В тот самый миг, всей своей сутью и сущностью. И тут увидел, как застывает улыбка на Мишкином лице. Он медленно выговорил: «Сань, я люблю ее, зачем ты мне ее показал! Все. С этой минуты или она моя, или меня нет на земле среди живых». Все… Я – идиот и чудак. Я уступил ему… Его любовь казалась мне сильнее моей собственной.

Мария слушала с изумлением, с широко раскрытыми глазами:

– Ка-ак?! Ты решил просто так вот… отдать… вот так вот… – И ее рука потянулась в сторону, показывая жест передачи чего-то кому-то. – Ты решил уступить любовь так же, как уступают мяч, кроссовки, теннисную ракетку? Да, Алекс? Ты что? – Слезы тяжелыми каплями стекали у нее по щекам.

– Нет, не так. Я с кровью в сердце, как раненый рыцарь со стрелой в теле, бегал от него к тебе и от тебя к нему, став челночным дипломатом, чтобы ты полюбила его. Я молчал о своих чувствах. А любил тебя безгранично. Любил тебя тогда, потом, всегда. Люблю тебя сейчас и буду любить вечно. Просто я думал, что он любит тебя еще сильнее, чем я.

Алекс не мог продолжать. Теперь они плакали вместе, и у Маши сложилось ощущение, что это льются все их невыплаканные с самой юности слезы – ее и этого мужественного, крепкого и несгибаемого человека.

Он отвернулся от Маши, нырнул и, проплыв под водой до противоположного края бассейна, остановился.

– Прости за все. За тогда и за сегодня. Прости меня, и забудем этот день!

Александр легким движением поднялся на борт и снова посмотрел на Машу. Взгляд ее теперь был другим – полным любви и вины. Из больших синих глаз, в которых отражалась луна, исходили огоньки, луна серебрила и ее красивые волосы. Он любовался ею, он был очарован.