А потом тишину нарушил голос Джелли. Она быстро, бегло говорила по-французски – все знали, что на самом деле она так не умеет. Через неё говорил Чародей.

Из уст Джелли лились слова, а вот взгляд испуганно метался туда-сюда. Тем не менее она по-прежнему прижималась лбом к черепу. Кости из катакомб начали подрагивать и громыхать, словно кто-то одновременно играл сразу на тысяче кастаньет. Поднялась волна, к которой примыкали всё новые кости, словно невидимый дух решил что-то собрать из жуткого конструктора. Кости ног, кости рук, маленькие кости пальцев складывались, пока не обрели знакомую форму. Рояля.

Голос Джелли и Чародея снизился до едва разборчивого шёпота. Симон подплыл к собравшейся из костей банкетке, стоявшей перед костяным роялем. Он изящно согнул запястья и нажал на кости пальцев, служившие клавишами этому страшному инструменту.

В рояле не было струн, но каждая косточка при нажатии издавала призрачный звук разной высоты. Играя, Симон командовал хором поющих мертвецов. Хеди узнала мелодию – то был его последний концерт.

Играя, Симон улыбался; мелодии, которыми он так гордился, разносились по всем катакомбам. Чем дольше он играл, тем больше голосов висело в воздухе, заполняя собою коридоры и туннели. Хеди почувствовала, как с каждой нотой вокруг них растёт давление воздуха.

Затем туннели затряслись, поднимая в воздух тучи пыли. Хеди обхватила руками Спенсера и Макса, сзади расправила крылья Гроза, защищая их всех. Они приготовились к падению камней с потолка, может быть – даже к обвалу большого зала и полному провалу всего плана.

Бронзовый ноготь на пальце Джелли ярко засветился. Из него вырос тонкий луч, похожий на светящуюся паутинку, которая развевалась на ветру.

– Хеди, не двигайся, – произнесла Джелли.

Хеди заставила себя замереть, когда луч, извиваясь в воздухе, полетел в её сторону. За ухом, где осталась отметка от волшебной карты, что-то потягивало, словно призывая светящуюся нить. «Я не могу отказаться от роли, если я единственный, кто способен её сыграть», – сказал Симон. Значит, и Хеди не может отказаться. Она должна стоять. Когда светящаяся нить слилась с волшебной картой, девочка почувствовала, как та змеёй расползается по всей коже – от шеи вниз по туловищу и рукам.

Звуки концерта Симона всё нарастали, ноготь Джелли испускал ослепительные пульсирующие лучи. А затем всё вокруг загремело и затряслось, и куча костей расползлась по сторонам, открывая новый выход с перекрёстка мёртвых. Волшебная карта тут же потянула Хеди вперёд, к новому штреку, открытому Чародеем и Джелли.

Земля постепенно перестала дрожать. Джелли пошатнулась и уронила череп.

– У нас всё получилось, – сказал Чародей. – Теперь идите. Вы должны торопиться – этот штрек был открыт наспех и не сокращает расстояния так значительно, как другие. Месье де Полиньяк, вы должны продолжать играть так долго, как сможете, чтобы штрек оставался открытым. Не подведите ваших юных друзей.

Хеди помогла Джелли подняться, а затем вместе со Спенсером и Максом они собрались вокруг Симона, который ни на секунду не прекращал играть на костяном рояле.

– Я не подведу вас, друзья, – сказал он. – И мне кажется, что мы ещё встретимся.

– На Скупом холме? – спросил Спенсер. – Или ты так пошутил про загробный мир?

Симон улыбнулся:

– Поторопитесь. Спасите Хозяина.

Цепляясь за обещание Симона ещё встретиться, Хеди повела остальных к штреку.

– Спасибо вам, месье, – сказала она, остановившись перед черепом Чародея.

Тот кивнул: