Это были последние слова святого Франциска. Нужно обладать огромной чувствительностью, чтобы сказать ослу: «Братец осел» и попросить у него прощения.

Когда вы становитесь более чувствительными, ваша жизнь меняется. Это уже не маленький пруд, это – океан. Она больше не ограничена вами, вашей женой и вашими детьми – она вообще больше ничем не ограничена. Все существование становится вашей семьей, и пока все существование не станет вашей семьей, вы не узнаете, что такое жизнь. Ни один человек не является островом, все мы связаны.

Мы – огромный континент, мы соединены между собой миллионами способов.

И если наши сердца не наполнены любовью к целому, то соответственно сокращается наша жизнь.

Медитация принесет вам чувствительность, великое чувство принадлежности к этому миру. Это наш мир, это наши звезды – мы здесь не посторонние. Мы по природе своей принадлежим существованию. Мы – часть его, мы – его сердце.

Кроме того, медитация принесет вам великую тишину – потому что все ненужные знания исчезнут. Мысли, которые являются частью знания, тоже исчезнут… Останется необъятная тишина, и вы будете удивлены: эта тишина – единственная музыка, которая есть на свете.

Любая музыка – это попытка тем или иным образом что-то сообщить о тишине.

Провидцы древнего Востока настойчиво подчеркивали, что все великие искусства: музыка, поэзия, танец, живопись, скульптура – рождаются из медитации. Они являются попыткой каким-то образом привнести непознаваемое в мир известного, чтобы помочь тем, кто не готов к паломничеству, – это просто подарок тем, кто не готов отправиться в путь. Может быть, песня пробудит желание отправиться на поиски источника, может быть, статуя…

В следующий раз, когда вы окажетесь в храме Гаутамы Будды или Махавиры, просто посидите в тишине, созерцая статую. Эти статуи сделаны таким образом, им приданы такие пропорции, что, если вы будете созерцать их, на вас снизойдет тишина. Это статуи для медитации, они не имеют отношения к Гаутаме Будде или Махавире.

Вот почему все эти статуи похожи друг на друга – статуи Махавиры, Гаутамы Будды, Неминатхи, Адинатхи… Двадцать четыре тиртханкара джайнов… В одном храме вы найдете двадцать четыре одинаковые статуи, совершенно одинаковые.

В детстве я часто спрашивал у отца:

– Ты можешь объяснить мне, как это возможно, чтобы двадцать четыре человека были абсолютно одинаковыми? Один и тот же рост, один и тот же нос, одно и то же лицо, одно и то же тело.

А он отвечал:

– Я не знаю. Я сам всегда удивлялся, что между ними нет никакого различия. Это неслыханно: во всем мире нет даже двух одинаковых человек, что уж говорить о двадцати четырех?

Но когда расцвела моя медитация, я нашел ответ – я узнал это не от кого-то другого, я сам нашел ответ: эти статуи не имеют никакого отношения к людям. Эти статуи имеют отношение к тому, что происходило внутри этих двадцати четырех человек, а внутри у них происходило одно и то же.

Здесь, в Индии, никто не беспокоится о внешнем, мы настаиваем на том, что только внутреннее заслуживает внимания. Внешнее не имеет значения. Кто-то молод, кто-то стар, кто-то черный, кто-то белый, кто-то мужчина, кто-то женщина – это не имеет значения. Значение имеет то, что внутри каждого человека есть океан тишины. В этом океаническом состоянии тело принимает определенную позу.

Вы могли бы и сами это заметить, но вы невнимательны. Замечали ли вы, что когда вы сердитесь, ваше тело принимает определенную позу? В гневе вы не можете не сжимать руки в кулаки. В гневе вы не можете улыбаться – или можете?

При определенной эмоции тело вынуждено принимать определенную позу. Даже незначительные мелочи связаны с тем, что у вас внутри.

И эти статуи сделаны таким образом, что если вы будете просто сидеть в тишине и созерцать такую статую, а затем закроете глаза, то образ статуи войдет в ваше тело, и вы ощутите нечто такое, чего никогда раньше не ощущали.

Эти статуи и храмы были созданы не для поклонения, они были созданы для переживания. Это научные лаборатории. Они не имеют никакого отношения к религии. На протяжении веков применялась некая тайная наука, чтобы грядущие поколения могли вступить в контакт с переживаниями предшествующих поколений – не через книги, не через слова, но через нечто, проникающее гораздо глубже, – через тишину, через покой, через медитацию.