Глава 3. Нет другого пути, кроме жизни

Первый вопрос:

Ошо,

Как получается, что все идет так хорошо?

В этом вопросе нет ничего смешного.

Он затрагивает что-то чрезвычайно важное, связанное с человеческим страданием, человеческой болью, человеческой реальностью. Он вызывает смех, потому что кажется абсурдным спрашивать, отчего дела идут так хорошо.

Мы привыкли к тому, что дела никогда не идут хорошо.

Нам хорошо знакомы страдание, боль, тьма, бессмысленность, вся трагедия человеческого существования. Это вошло в нашу плоть и кровь; мы принимаем это так, как будто это наша природа.

Если дела идут плохо, это кажется естественным.

Если дела не идут плохо, тогда, должно быть, что-то не так, – как получается, что дела идут так хорошо? Мы забыли язык благополучия, мы забыли вкус блаженства.

Мы забыли нашу собственную природу.

А дела должны идти хорошо – это в природе вещей; для того, чтобы они шли хорошо, не нужно никакой причины.

Если вы здоровы, вы же не идете к врачу и не спрашиваете его: «Что со мной? Я здоров». Вы идете к врачу, когда вы нездоровы, когда вы больны.

Когда люди молоды, они не спрашивают: «В чем смысл жизни?» В их юности, в переполняющей их энергии есть достаточно смысла, достаточно значительности. Молодые люди пока еще способны любить. Они пока еще способны танцевать, петь, веселиться. Смерть еще не отбросила тень на их жизни.

Как только человек начинает спрашивать: «В чем смысл жизни?» – это означает, что он стал старым, – неважно, в каком возрасте. Его вопрос ясно показывает, что он утратил контакт с жизнью, утратил контакт с любовью, утратил контакт с жизненной силой, и, куда бы он ни посмотрел, повсюду – пустота. Для него стал важным вопрос: зачем он живет? Фактически, он умер; его жизнь превращается в прозябание.

Как только человек спрашивает: «В чем смысл жизни?» – это уже вопрос мертвеца, который все еще дышит, чье сердце все еще бьется, но он живет как робот. Вся поэзия, все краски жизни исчезли… Больше нет никаких рассветов. Кажется, что ночь вечна. Кажется, что ему приснились все те дни, когда он видел свет, они уже не воспринимались как реальные.

Именно старость, когда смерть совсем близко, порождает вопрос: «В чем смысл жизни?»