Глава восьмая

Перепуганный молодой человек

Роберт Рютт вошел в столовую, задержался в дверях и слегка поклонился сидящим за столом мужчинам. Джо поднялся со стула и указал ему место напротив. Молодой человек был явно испуган, подходя к столу, он споткнулся и едва не потерял равновесия. Тихо пробормотав: «Простите…», он сел и, опустив глаза, замер.

— Мистер Роберт Рютт, не правда ли?

— Да.

— Вы были личным секретарем покойного сэра Гордона Бедфорда?

— Да.

— С какого времени?

— Когда я кончил университет, господин профессор пригласил меня к себе работать личным секретарем. Поскольку я закончил с отличием отделение энтомологии на факультете зоологии, я являюсь также его ассистентом… то есть являлся… Боже мой… — Он замолчал и опустил глаза. Его худые, нервные пальцы сплетались и расплетались на гладкой поверхности стола, скорее всего без его ведома.

— Понимаю, что для вас это должно быть большим потрясением… — Джо понимающе кивнул. — Но то, чему суждено было случиться, случилось, и теперь нужно собраться с силами. Не надо так волноваться. — Он протянул через стол пачку «Голд Флейк». — Закурите?

— Нет, нет, спасибо. Я не курю вообще… — Рютт покачал головой. — Это ужасно, такая неожиданность.

— Так ничто и не указывало на то, что сэр Гордон может лишить себя жизни? Вы должны были его хорошо знать, поскольку были его ассистентом и личным секретарем, правда?

— Да, конечно… Я, значит, хорошо знал сэра Гордона, но ничего не указывало на это, абсолютно ничего… Ведь даже в два часа ночи, когда мы расставались, он говорил с мистером Сирилом и со мной о книге и о докладе, который собирался прочесть в Штатах. Сегодня он должен был лететь вместе с женой в Нью-Йорк… Мы готовили материалы день и ночь. Сэр Гордон был человеком совершенно неистощимых сил. И так полон жизни… Даже сегодня, как я уже сказал… Договорился с нами на семь утра, а потом, в два часа ночи, когда мы расставались, переменил время на шесть. Хотел, видимо, еще раз самым тщательным образом просмотреть со мной рукопись книги, которую надо было сегодня днем, как он условился, отвезти в издательство. А мистер Сирил должен был принести весь иллюстративный материал. Мы собирались точно разметить те места в тексте, куда надо было вклеить фотографии. Кроме того, сэр Гордон закончил работу над своим отчетом. Он хотел прочесть в Штатах доклад о миграции Atropos, то есть бабочки «мертвая голова»… В течение последних лет он вел на эту тему совершенно сенсационные исследования. Не знаю, знаете ли вы, что «мертвая голова», в основном, живет в Северной Африке и на европейских берегах Средиземного моря. А к нам и в Скандинавию прилетает в конце мая и начале июня…

Увидев нетерпеливый жест Паркера, он оборвал свою речь, но Джо быстро сказал: — Пожалуйста! Очень прошу вас, рассказывайте. Мы хотим разобраться в том, какими были последние работы сэра Гордона, и хотя мало что можем сказать о бабочках, но постараемся хоть что-нибудь понять…

— Ведь именно сэр Гордон, благодаря очень точным и кропотливым исследованиям, в которые втянул также ученых с континента, установил пути миграции «мертвой головы», ее обычаи, образ жизни в дороге и в тех местах, куда она прилетает. И что самое главное — он предложил очень интересную и очень, если можно так выразиться, «современную» теорию на тему некоего феномена, которым и является эта бабочка. Так вот: «мертвая голова», прилетая на север, производит на свет поколение, которое не способно размножаться дальше, и в некотором роде совершенно непродуктивно для вида. Оно становится как бы аппендиксом, который каждый год отрастает и гибнет без всякой возможности передавать жизнь дальше. Сэр Гордон установил экспериментально и вычислил, какие «мертвые головы» прилетают на север, для чего и, прежде всего, чему в природе надо приписать этот удивительный случай непрерывного воспроизводства приговоренных к бесплодной смерти существ. Выводы его, хотя и сенсационные для специалистов, требуют, однако, большой подготовки. Туда входит и знание генетики, и климата, и истории земли в течение последних нескольких десятков тысячелетий… Выводы сэра Гордона были важны еще и потому, что внесли существенный вклад не только в анализ жизни насекомых, но и в проблемы развития современного животного мира и в изучение вторичных генетических признаков… Сэр Гордон открыл, среди прочего, высокие социальные способности Atropos во время миграции и доказал, что между отдельными особями существует в дороге система коммуникации, позволяющая им не только отгадывать направление, потому что этой особенностью располагают абсолютно все живые существа, периодически мигрирующие, но и места, где можно найти пропитание… Как известно, личинки Atropos кормятся картофелем и…

Вдруг он замолчал.

— Простите… — сказал он тихо. — Кажется, я слишком разговорился…

— Теперь мы более или менее знаем, чем занимался профессор… — усмехнулся Джо. — И боюсь, что без основательной подготовки мы не смогли бы продвинуться далеко вперед. К сожалению, мы должны возвратиться к нашим грустным делам и к нашим грустным обязанностям. Итак, вы абсолютно убеждены, что сэр Гордон до последней минуты не проявлял никакого желания покончить жизнь самоубийством? Не страдал, например, приступами депрессии? Уныния? Не говорил с вами в пессимистическом тоне о мире, о людях или о своей работе? Словом, вы понимаете, что меня интересует…