Со своим первым заданием и с последней просьбой бабушки я справилась, но какой ценой?!

Я сидела в чужом мире, без крыши над головой, одинокая, потерянная и расстроенная.

По другую сторону от меня прикорнул крохотный домик, скрипел перилами так, что получатся душераздирающий жалостливый скулеж, ему тоже было холодно и мокро.

– Сына, ты дурак! – в полутемном гулком помещении прозвучала констатация факта.

– Ну что вы, папенька, в самом деле.

– Пожалел, значит, девку? Дурак, ой дурак… Такой же. Как и твоя маменька, Василиса Придурошна! – В голосе сквозила беспредельная горечь, помноженная на старые обиды. – Та самая, которая, счастья своего не понимая, бросила тебя и меня, свалив из изнанки в реальность. Не пожалела ни сына малолетнего, ни мужа бессмертного… – В зале с высокими сводами послышался всхлип и трубное сморкание. – Она меня этим почти убила-а-а! – с надрывом в голосе произнес Кощей-старший.

– Ну, ладно тебе, бать. Что ты, вспоминать такое. Ты же практически бессмертный!

– Практически! – ядовито передразнил голос. Еще пара звучных сморканий, и говоривший из темноты взял себя в руки. – Жениться тебе надо. Обзавелся бы какой-никакой бабой, был бы доступ на ту сторону. Хоть бы кикимору какую охмурил. Они в реальность за пестрыми тряпками стаями шастают.

– Я, батя, утопленников не люблю и топиться каждый раз, как мне в реальность нужно будет, не стану. Не люблю это мокрое дело. Я уж как-нибудь так, без жены, сам справлюсь.

– Как-нибудь так… Как-нибудь так… – хрипло, словно у него пересохло в горле, передразнил из тьмы Кащей-старший. – Уже справился. Я для чего тебе, Костя, на твое совершеннолетие путешествие в реальность устроил? – Вышеупомянутый Костя молчал. – Чтобы ты с тамошними русалками по тавернам пьяный валялся? – Голос гневно взвился к потолку. – Ты знаешь, сколько цыгане за отправку на ту сторону берут? Вовек не расплатишься!

– Ну ты же им это, коня бледного сплавил. Уже не в минусе. – Ни грамма раскаяния не прозвучало в голосе сына.

– Не в минусе-е, – передразнил отец. – Я тебя туда, Костя, отправил, чтобы ты посмотрел, как они там в реальности по-человечески живут, не то что мы тут, в изнанке. И жену себе приличную с доступом на ту сторону нашел! А ты?

Помолчали. В тишине слышались только позвякивание цепей да звук капающей воды.

Кощей первый нарушил молчание.

– Ты, Костенька, скоро моим преемником, Костианом вторым будешь, – елейным голосом начал бессмертный. – Сила моя и полное бессмертие к тебе перейдет, станешь ты править заместо меня. Только вот не удержать тебе царство Навье в своих руках, ой не удержать, – горестно продолжал развивать свою мысль Кощей. – Ты думаешь, твои подданные будут такую жизнь собачью терпеть? Неволю да бесправие? Ни размяться им, ни разгуляться по белу свету. Безвылазно сидеть тут в подмирье, как в сырой клетушке, как в норе крысиной! Сначала начнется недовольство, смута, потом переворот и запрут тебя в подземелье, обмотанного цепями, без капли живой воды, и забудут, что ты жил на свете. А вечность в оковах, это тебе, сына, не сахар… – пригорюнился невидимый голос, думая о своем.

Тот, кого Кощей-старший назвал Константином, побледнел, но постарался не подать виду, что такая судьба его испугала.

– Ты княжеских кровей и право имеешь! – загремел голос в темноте. – Князь ты или не князь? Но не все еще потеряно. Поблагодари богов за то, что у тебя отец Кощей-умнейший! Девка эта в нашем мире осталась, а значит, как закрыла проход, так снова и откроет. И не какую-нибудь временную прореху в изнанке, а полноценный тракт из нашего мира в реальность. Уж ты позаботься об этом, Костя, не налажай.

– А если она не умеет?

– Чего?

– Открывать проход. Или не захочет? – переспросил начинающий злодей, вспоминая, как надрала ему все части тела несговорчивая гостья из реальности.