Сэр Ричард остановил лошадь и оглядел свои поля. Дни стали длиннее, и солнце вызвало легкий туман, который почти полностью затмил всю атмосферу. Картина была чудесная: на полях начала зеленеть рожь; тучные коровы из Джерси гуляли по лугам, покачивая своими крутыми боками. Вдалеке виднелось множество крыш, указывающих месторасположение деревни. Там и сям группа деревьев укрывала либо коттедж, либо ферму. И этот пейзаж простирался на сколько видел глаз! Поля, леса и луга принадлежали ему, благодаря щедрости бывших королей, преподнесших эту часть их королевства в дар его предку — Уильяму Седжелею. Сэр Ричард гордился тем, что был похож на Уильяма. Еще в детстве его мать говорила: «Жаль, что мы не назвали его Уильямом, ведь он так на него похож!»

Портрет Уильямса висел над камином в большом зале для балов. Он выглядел на нем высоким и стройным, горделиво сидящем на своем скакуне.

В Седжелеях текла королевская кровь, но об этом старались не упоминать. Согласно устному преданию, Уильям был возлюбленным королевы и, когда у них родился сын, он выкрал его, чтобы воспитывать вместе со своими детьми, словно сокола среди голубей. Скорее всего эта легенда была правдивой, иначе как объяснить, что замок, являвшийся королевской резиденцией, был подарен Седжелеям? А как объяснить его собственный характер? Он давно уже знал, что выделялся из общей массы и даже среди пэров чувствовал свое превосходство. Его считали гордым и высокомерным. В Оксфорде его упрекали в том, что он держался свысока, и одиночество причиняло ему немало страданий до тех пор, пока он не открылся отцу.

— Твое поведение совершенно нормальное, — успокоил его отец. — У тебя есть причины высоко держать голову. Ты принадлежишь к роду Седжелеев из Старборо Кастль. А все они — просто выскочки по сравнению с тобой.

Но его гордость не делала его свободным. У него были фермеры, которые зависели от него. И подобно плебеям всего мира, они утверждали эту зависимость. Вот оно — могущество слабых! Словно дети, они требовали для себя все, не помышляя о том, чтобы возвращать долги. Короли были их рабами, так же как все правители были рабами тех, над кем они властвовали. Народ — вот тиран, всегда недовольный и неудовлетворенный, жадный и глупый!

Если бы он был простым смертным и зарабатывал бы себе на жизнь, как, скажем, Уэбстер, разве он мучился бы заботами, как сейчас, разве его совесть была бы отягощена грузом ответственности за своих фермеров, как у короля за своих подданных? Он тяжело вздохнул. Рожденный в замке, наследник династии, ответственный за благополучие своего королевства, он сгибался под грузом этого невыносимого бремени. Да, его владения были своего рода королевством, превосходившим Монако!

Поддавшись этим размышлениям, что случалось с ним довольно часто, он не сразу расслышал громкие голоса. Впереди на петляющей дороге стояла кучка его фермеров. Они были бедно одеты и явно поджидали его.

«О, боже! Опять они будут что-то требовать, — подумал он про себя. — А ведь они еще не знают, что мир, в котором они живут, скоро перестанет существовать».

Он пришпорил коня и вскоре остановился перед ними, прямой и суровый.

— Эй, вы, там! Что вам еще нужно?

Один из группы — неотесанный мужлан с огромной рыжей шевелюрой — шагнул вперед. Сэр Ричард узнал Бэнкса, зачинщика всяческих волнений.

— Скажите, сэр Ричард, мы слышали, что замок скоро продадут. Это правда?