- Куда направляешься, дорогой друг? - бодро спросил Никодим, в девичестве Афанасий.

- В школу, если мне не нагнали. Ведь нас звали туда? - тихо отвечал ему Лёша.

- Да, ты прав как никогда. На парадных дверях висело объявление о сборе. К сожалению, оно было напечатано, а причина сбора была выведена ручкой. Сожаление состоит в том, что кто-то плесканул пива на это печатное произведение и ручка смазалась...

От весёлой болтовни Афанасия у Лёши появилось хорошее настроение. Он заметно приободрился и слегка порозовел. Однако его собеседник решил побыстрее побежать в школу и в подробностях всё разузнать; Лёша не стал его задерживать, но и бежать он не собирался. Ему было радостно ощущать, что есть такие люди, из которых так и прёт хорошее настроение, которым они со всеми желающими делятся.

Но, когда он подходил к школе, тот кусок бодрости, которым одарил его Афанасий, был замещён необъяснимой настороженностью и лёгким испугом. Некоторое время он не понимал, что заставило его насторожиться, пока наконец не увидел, что около здания школы, забрезжившего на горизонте, стояли штуки четыре новеньких зелёных машин. Настораживал тот факт, что около школы нельзя было парковаться. Лёша мгновенно вспомнил, как один его друг рассказывал, что такие машины бывают у спецслужб. Они приезжают, когда кого-то важного убивают. Может быть он врал, но в любом случае это было необычное зрелище.

Подозрительно посматривая на машины, Лёша зашёл в школу. Внутри на лавочке сидел качок в тёмных очках и неподвижно смотрел на входную дверь. Казалось, что он умер - так монументально он сидел, лишь изредка можно было различить размеренное, но слабое дыхание. Было ощущение, что он в глубоком трансе - медитирует. Вход Лёши не произвёл на него впечатления, оставив без движения.

Лёша покосился на качка, недовольно хмыкнул, взглянул на проходящих мимо людей и пошёл к раздевалке. Там он вспомнил, что ничего вешать не надо и вышел в коридор. Качок всё также неподвижно сидел. В проходящих мимо учениках и учителях Лёша не встречал ни одного знакомого лица - все они либо учились в младших классах, либо преподавали в них.

За окном светило солнышко и подозрительно покачивались ветви деревьев, хотя ветра не было. Присмотревшись, он заметил шныряющих в кустах людей в военной форме, причём некоторые из них периодически забирались на деревья. Эти перебежки и вылазки на деревья производились так быстро, бесшумно и отточено, что при беглом осмотре с расстояния пяти метров не было заметно движения. Только вглядываясь в одну точку на каком-нибудь кусте можно было заметить, что покачивающиеся, на первый взгляд, листья в действительности не колыхались, а, образуя чёткие формы, перемещались на приличные расстояния.

Лёше в душу вкрались подозрения - спец машины, медитирующий качок, люди в военной форме за окном... К чему бы это? Но никто вокруг не выказывал беспокойства, поэтому он подумал, что благоразумным действием будет - пойти в класс и там во всём разобраться.

Два этажа ступенек внесли небольшое напряжение в его душу: было почти тихо и никто не ходил ни по второму, ни по третьему этажам. Сей факт был подозрителен, ибо даже на каникулах ночью в нескольких окнах горел свет и можно было постоянно видеть ходящих людей. Это хождение объяснялось тем, что в школе постоянно вёлся мелкий ремонт. Для этих целей к школе был приставлено отделение рабочих, которые работали в несколько смен. Если нечего было делать, то они просто ходили, создавая видимость активной деятельности. Но сейчас было тихо и никто не ходил.

И вот, наконец, третий этаж. Отпустив перила, которые он удерживал от падения, Лёша открыл стеклянную дверь с выбитыми стёклами и чинно вошёл в просторный, залитый солнечным светом и в некоторых местах помоями, коридор.

Корпус школы, при виде сверху, представлял собой четвёртую букву великого и могучего русского алфавита, то есть "Г". Лёша находился сейчас в верхней полоске этой буквы. Именно здесь в конце коридора рядом со школьной библиотекой, которая была на замке лет двадцать, и находился класс, в котором он не проучился ни одного урока, хотя именно этот класс нужно было мыть каждый день по будням в конце первой смены. А до конца первой смены там обучались кройке и вышиванию ученицы младших классов. Во время уборки там нужно было быть очень внимательным и постоянно смотреть под ноги - мало ли какую булавку, кнопку или иголку уронили эти закройщицы. Хотя, можно было найти и что-нибудь полезное в хозяйстве. Например, вместо иголки можно было найти рубль или два. Также на полу встречались ручки, карандаши, линейки, ластики и прочая мелкая школьная утварь, которую так неосторожно теряют школьники.

Лёша дёрнул за дверную ручку, но дверь не поддалась. Доносившиеся из-за двери разговоры, прекратились. Он снова дёрнул, на этот раз сильнее. Ответа снова не последовало. Тогда он начал молча барабанить руками и ногами по двери. Наконец тем, кто был по ту сторону двери, надоел стук и в двери затрещал замок.

Открыла дверь девушка из параллельного класса и взглянула на Лёшу немного тревожным взглядом. Он вопрошающе посмотрел ей в глаза, на что черты её лица перестали быть тревожными. Слабо улыбнувшись, она пригласила его зайти. Всё ещё не понимая почему дверь была заперта, он галантно поблагодарил её за приглашение и, пошаркивая, вошёл.

В классе была дюжина девушек и ни одного парня. Причём все особи женского пола сидели в углу и о чём-то тихо шушукаются. При входе Лёши они быстро на него посмотрели, так же быстро отвернулись и продолжили свою негромкую беседу.

- А что так сидим? - спросил он у девушки, которая открыла ему дверь.

- А что же ещё делать, - без выражения ответила она.

Лёша вгляделся в группу сидящих девушек: все свои - одноклассницы. Но не хватает кое-кого.

- А Юля где? - спросил он, не находя её среди присутствующих.

- Нет её... ещё не пришла, - опустив глаза, ответила девушка и, помедлив немного, тихо добавила, - здесь она, на первом этаже... была. Ищут её. Пришли какие-то люди с пистолетами, спросили где она. Мы её успели спрятать. Потом она ушла. Где теперь - не знаю, но она не выходила.