- Не ходи туда! - молвил голос. Он был настолько слабым, что Лёше понадобилось секунд десять, чтобы понять, что голос исходил от сидящего человека. Лёша удивлённо взглянул на него, почти тут же его лицо исказила злорадная ухмылка.

- Я так и знал, что ты не немой и не глухой, - сказал он, грозно нависая над инвалидом. - Знаю я вашу породу. Все вы так сидите, просите подаяний. Никакие вы не инвалиды, просто денег охота... Скажи, сколько таким манером получаешь в месяц? Тысячу? Две? Двадцать? Молчишь?!! А крыша сколько стоит, а? Ведь подойдёт такой как я, только посильнее и отнимет денежку. Ведь нельзя же совсем без крыши. Что замолк? Я же знаю, что ты меня прекрасно слышишь. Отвечай, когда с тобой разговаривают! Всё, считаю до трёх и если не скажешь хоть слова, то я тебя отпинаю. Раз, два, три. Ну, ты сам напросился!

Произнеся эту речь, Лёша чуть подался вперёд и толкнул человека обеими руками в плечи. Человек не поднял головы и продолжил размеренно качаться. Лёша начинал выходить из себя. Он легонько пнул человека по коленке, но тот не реагировал. Такой наглости Лёша не смог выдержать и сорвался: он размахнулся и изо всех сил врезал нищему в челюсть. Голова нищего чуть приподнялась и повернулась, но быстро вернулась в первоначальное положение. За ударом в челюсть последовал не менее мощный удар ногой в грудь, а через мгновение Лёша прыгнул на человека и начал бить его головой об пол. Внезапно голова нищего оторвалась...

У агрессора мгновенно пропала агрессия - он сидел с тупым выражением лица, держа в одной руке тело, а в другой - голову от тела. Где-то через минуту до него дошло, что из головы не льётся кровь, равно как и из тела. И вообще, какое-то всё твёрдое.

На его лице стали быстро сменять друг друга различные чувства - радость, грусть, недоумение, снова радость, страх. Выражение лица менялось как кадры на экране телевизора. Наконец этот поток метаморфоз прекратился и на лице возникло всего одно статичное выражение: выражение клоуна, когда он распиливает надвое своего напарника настоящей пилой. Он засмеялся, потрясывая в воздухе головой нищего, после чего упал на колени и быстрыми движениями начал рвать одежду на теле нищего.

- Э-э-э, муляж, - ошарашено выдавил из себя он, когда одежда была разорвана и перед ним предстала тряпичная кукла на металлическом каркасе.

Лёша постоял минуту не двигаясь, затем воровато оглянулся, спрятал лоскуток одежды муляжа себе в карман и испуганно разжал руки. Внешне он напоминал маньяка, беспричинно набросившегося на куклу и зверски её разорвав: руки тряслись, челюсть отвисла, изо рта стекала слюна, левый глаз дергался, дыхание было тяжёлым и частым.

Через минуту он пришёл в себя и огляделся.

- Что за юмор? - сказал он спокойно.

Тут до него дошло, что стало вокруг немного темнее. Он отряхнулся, поправил на себе одежду и посмотрел на часы и понял, что вся эта возня с куклой отняла у него не менее двадцати минут.

- Блин! Я же совсем опаздываю! - в ужасе и отчаянии закричал он, схватившись руками за волосы.

Он резко рванулся вперёд, но тут же остановился. Дело в том, что он забыл куда надо идти. Чтобы вспомнить, пришлось походить кругами. Побегав минуты две, постоянно постукивая себе по голове, он наткнулся на объявление о подключении к Фидо, увидел на нём знакомый телефон и что-то в его мозгах зашевелилось - он вспомнил куда ему надо идти.

Нельзя было терять ни минуты - Лёша резко повернулся на месте, но упал. Высказав всё, что он думает по поводу мамы асфальта, строителей, продавцов и президента, Лёша медленно поднялся, ещё раз высказал своё мнение и медленно похромал вперёд.

Скорость пешего хода и так не очень высока, и уж тем более она низка, если человек подвернул ногу. В нормальных условиях человек посидел бы, порастирал ногу, оказал бы сам себе первую помощь. Но условия были не нормальными, а в некотором роде экстремальными - опоздание грозило наказанием, а неявка... Но этого лучше не делать. Именно этого Лёша и не хотел делать. И вот он, превозмогая боль, целеустремлённо шёл по улицам и не смотрел по сторонам. Однако через некоторое время ему всё же пришлось оглядеться.

Впереди у него открывался такой вид: у дома Сан Саныча стояли машины с синими номерами, а самого Сан Саныча выводили двое в форме. Сан Саныч не сопротивлялся, лишь что-то бормотал себе под нос. По кустам прятались люди в косухах и с бритыми головами. Они выглядели немного нервными и периодически дёргались. Из окон высовывались заинтересованные люди, на балконе пятого этажа двое мужчин курили.

Лёша огляделся по сторонам. Справа от него стояла машина ОМОНа, а слева стояла толпа зевак, среди которых он углядел своего друга Ярослава. Ярик, как они его звали, был вылитым программистом - невысок ростом, худой, с горбинкой. Также он носил толстые очки, которые увеличивали его и без того большую голову. Ярик был слаб - не мог поднять штангу весом более тридцати килограмм, но при этом виртуозно стучал по клавишам.

- Видал? - спросил Ярик, подходя к Лёше и как всегда озарил своё небритое и заспанное лицо улыбкой до ушей.

- Чего? - спросил Лёша. - И убери этот оскал.

- Саныча поймали. Говорят, вышел на истерические крики в коридоре, а там никого не было. Ну, то есть почти никого. Были там эти хлопцы с наручниками. Наорали на него, повязали и вот...

В это время Сан Саныча затолкнули в машину и повезли. Машина ОМОНа тоже заурчала и медленно поехала куда-то вдаль.