Тут только он ощутил то, что тут было. В деревне абсолютно никого не было. То есть вообще никого. На улице и в домах не было ни людей, ни собак, ни даже скота. Даже птицы на улице не щебетали, хотя была такая чудная погода. Да, мало это похоже на то весёлое время, когда в деревню приезжала ярмарка. Вот были деньки, так деньки: по улицам бродили, неизвестно откуда взявшиеся толпы совсем неизвестного народа; повсюду слышались выкрики продавцов с предложениями купить у них нечто, что, как потом выяснялось, ненужно. Вместе с ярмаркой приезжал цирк. Лёша любил цирк за его простоту, открытость и яркость. Вероятно, что именно яркость и западала в детскую душу.

Но в деревне и вправду никого не было. Ни единой живой души. Даже ветер перестал дуть, а может быть и не дул вовсе. Внезапно Алексей ощутил всю глубину той странной и пугающей тишины, что царила в этом мире. Начали бегать мурашки по коже. Странно, но ему стало казаться, что кто-то невидимый, но в то же время страшный и сильный пристально наблюдает за ним. Откуда выглядывал этот кто-то, да и выглядывал ли вообще понятно не было. Лёше стали идти на ум самые страшные мысли о тех тварях, коими его любила запугивать бабушка, если он не слушался.

Бабуля, помимо всяких избитых сказок про бабу Ягу, которая кушала на обед непослушных детей, знавала разные действительно страшные истории. К тому же бабуля была очень хорошей рассказчицей и любила рассказывать свои истории на ночь и при свечах, дыша на пламя, отчего дьявольские огоньки плясали в её старых сдвинутых на кончик носа очках. В её страшных рассказах можно было услышать о многих ночных созданиях, которые только и ждут случая, чтобы напасть на беззащитного путника и отнять у него жизнь.

Порой эта милая и заботливая в обыденной жизни старушка так увлекалась рассказом, что начинала нервно двигать ногами по полу. От этих движений слушающим всегда казалось, как чудища из рассказов тихо ползут по полу, выжидая удобного момента для нападения. Рассказывала она с таким оживлением, что можно было поверить, что она сама присутствовала при каждом событии.

Рассказы охватывали порядочный промежуток времени. Некоторые сказки были рассказаны бабулей как предания старины, доставшиеся ей от её бабки по наследству, но были истории и недалёкие во времени. В сказках нового времени в основном рассказывалось о гремлинах и оборотнях. Бабуля любила говорить, что оборотни живут в каждом лесу, а гремлины обитают в каждом доме, хотя жильцы об этом вряд ли догадываются.

Хотя каждый новый сказ не был похож на предыдущий, в каждом слове, сорвавшимся с уст рассказчицы, в каждом её телодвижении и взгляде ощущалась какая-то неведомая и всеобъемлющая сила, временно дремлющая, но готовая проснуться из-за любого ненароком изданного звука.

Вот так и сейчас Лёше казалось, что нечто подобное, что каким-то образом вылезло из бабушкиных рассказов, наблюдает за ним своим пристальным взором и только и ждёт момента, дабы накинуться и разорвать бедное маленькое беззащитное тельце на мелкие кусочки. Но в бабушкиных рассказах частенько бывало, что на помощь людям приходил некий герой, который был силён как бык и хитёр как змея. В данном случае на него вряд ли можно было положиться.

 "Главное-это как можно лучше спрятаться и не показываться!" - подумал Лёша.

В данной ситуации это было правильным решением. И прятаться надо было быстро, пока чудище не нашло его. Вот перед Лёшей старая изба его бабушки. Ему ничего не оставалось делать, как вбежать в неё и спрятаться под кроватью. Страх пробирал его до костей, по всему телу бежали мурашки огромными толпами. Но на улице была тишина, зверская тишина. Он не знал, сколько он пролежал, может минуту, а может и час; время словно остановилось и не собиралось идти вновь. И вдруг:

- Что это?.. Не пойму... Как будто бы  какой-то шорох или чья-то поступь за окном. Как бы то ни было, но это мне не кажется... - хотел, было, ещё что-то добавить Лёша, но мысль оборвалась, так и не будучи законченной.

За окном действительно кто-то шёл медленными размеренными шагами, никуда особо не спеша. Как будто охотник загнал дичь в яму и теперь медленно приближается к ней с ружьём наперевес, а рядом бежит его верная собака, злобно пыхтя. Было ощущение присутствия в комнате каких-то высших сил, которые всё видели, но не хотели встревать до поры, а может и вообще принявших роль наблюдателей и решивших лишь немного порезвиться с беззащитным человеком.

Пока Лёша собирался с мыслями, все звуки вновь пропали, и стало почти абсолютно тихо. Глаза паренька начали медленно расширяться и лезть на лоб. Весь он обратился в слух, пытаясь определить направление угрозы. Вдруг совершенно без причины стали холодеть кисти рук. Со всех сторон послышался гул, быстро переходящий в оглушительный рёв, который стал выливаться в бой барабанов.

Будучи не в силах остановить этот бой или, по крайней мере, противостоять ему, Лёша схватился руками за уши и повалился на пол, сильно ударившись при этом локтём правой руки, но он не ощущал боли. Комната поплыла перед глазами, его стало швырять из стороны в сторону.

- Проснись, дядя! - кричало ему в лицо какое-то невысокое существо. Леша, наконец, пришёл в себя и мутным взглядом посмотрел на мальчика лет восьми в рваной куртке, который не переставал его трясти изо всех сил.

- Что?.. - сплёвывая кровь, спросил Лёша у мальчугана.

- Дядя-а-а-а! Там... маму... доски упали, она упала! Дя-а-дя-а-а! - с этими словами мальчик потянул дядю за рукав.

Ничего не понимая и вертя головой, как вытащенный на свет совёнок, Лёша ещё раз сплюнул, утёрся свободным рукавом и попытался встать. Болела спина и очень хотелось водки, но он неимоверным усилием воли поборол в себе боль и несвоевременное желание спиртных напитков. Хватаясь свободной левой рукой за выпирающие кирпичи, он поднялся на ноги, но, бессердечно увлекаемый за собой ребёнком, любящем свою маму, не смог устоять и, вступив во что-то скользкое, повалился на твёрдый асфальт. Мгновенно оценив ситуацию, ребёнок бросился помогать дядьке, что принесло свои плоды: Лёша, неестественно выгнувшись и кувырнувшись через голову, принял таки вертикальное положение.

 Вновь собравшись с мыслями и с удовольствием заметив, что земля, наконец, находится именно под ногами, он обратил внимание, что настойчивый ребёнок до сих пор тянет его за рукав.

- Ребёнку, цветку новой жизни, надо помочь, ибо, - начал какую-то длинную фразу Лёша, но забыл что хотел сказать, вследствие чего просто быстро пошёл за мальчиком, хромая на обе ноги.

- А что, говядину уже не продают? - не в тему спросил Лёша на ходу и сильно задумался, почему же он до сих пор не купил говядину. Мальчик метнул на него взгляд такой злобный, что Лёша тут же забыл про всякую говядину. Через несколько секунд он понял о чём кричал мальчик. Картина была однозначной: упали строительные леса и, по видимому, под них попала мама этого мальчика, ибо из под одной кучи больших занозистых досок высовывалась подрагивающая женская рука.