— Том самом, — хнычу я. — Олигархе. Владельце сети фармакологических предприятий.
— Чёрт! Эти фото в сети — не розыгрыш? — в голосе Вадима нет злости, скорее тревога.
— Да, — горько вздыхаю. — Он и к родителям добрался. Купил меня. Явился прямо в Академию. Опозорил.
— Так, Ника, успокойся, — строго говорит Вадим. — Посмотрел твою геолокацию. Ты в сквере? — подтверждаю. — Отлично, там рядом такси. Сегодня Сашка Дейнека, мой друг, таксует. Сейчас скину номер машины. Дуй ко мне в офис. Всё обговорим.
От уверенного голоса Вадима становится легче. И сердце наполняется благодарностью, что любимый не устраивает сцен ревности на пустом месте. Он однажды сказал мне: «Ревность унижает партнёра. Она исключает доверие». А мы с Вадимом доверяем друг другу безгранично.
Офис у них находится в старом фарфоровом заводе. Здание ещё дореволюционной постройки. Сейчас его делят разные конторы — тут и агентство недвижимости, и страховая компания, и адвокаты.
Ребята приютились на чердаке. В интерьере у них настоящий лофт. Он очень идёт к брутальным навороченным компам и прочему оборудованию, на котором работают парни. Поскольку Вадим — руководитель, то у него небольшой кабинет. Просто коморка, отгороженная в углу общего зала. Но и этого хватает для уединения.
Вадим встаёт, обнимает меня, притягивает к себе. Я вдыхаю родной запах и успокаиваюсь.
Он целует в волосы, садится в кресло, устраивает у себя на коленях.
— Расскажи всё по порядку, — просит, переплетая наши пальцы.
Выкладываю всё — с плана Машки до моего побега. Как хорошо, что Вадим верит мне безоговорочно.
Внимательно выслушав меня, Вадим трёт подбородок, тронутый лёгкой, очень идущей ему, щетиной.
— Плохо дело, детка.
— Да, — соглашаюсь. — Ещё как.
Вадька собственнически прижимает меня к себе:
— Я тебя ему не отдам.
— Не отдавай, пожалуйста, — беру его чуть шершавую ладонь и прижимаюсь к ней щекой.
— Видимо, пришло время действовать. Пора увозить тебя отсюда.
Моё сердце наполняется ликованием — это то, чего я хочу больше всего: с ним! на край света! Подальше от Ресовского и Элины Сергеевны.
— Ты ведь выйдешь за меня?