8

Когда Дари Лэнг было три года, снегирь свил гнездо на карнизе под окном ее спальни. Дари никому об этом не рассказала, но каждый день смотрела на три голубых яйца — любовалась их цветом и мечтала дотронуться до гладкой скорлупы, не вполне понимая, что это такое…

… и все это продолжалось до одного волшебного утра, когда она увидела, как у всех трех треснула скорлупа. Она как завороженная смотрела, как ровные голубые эллипсоиды, безжизненные и непримечательные, пошли трещинами и постепенно разломились, явив миру свое фантастическое содержимое. Оттуда выкарабкались три пушистых птенчика, их легкие перышки обсыхали на глазах, крохотные клювики не закрывались. Наконец Дари смогла пошевелиться.

Она сбежала вниз. Ее переполняла жажда поделиться с кем-нибудь этим чудом, которое произошло у нее на глазах.

Матра, ее гувернер, выразил в трех словах то, что она испытала: внешность бывает обманчива. Это относится и к вещам, и к людям.

А теперь оказалось вполне применимо и к Свертке Торвила.

Все источники упоминали о тридцати семи элементах. Визуальные наблюдения и приборы подтверждали это. Но когда «Эребус» вошел в Свертку и первый приступ страха отступил. Дари начала различать филигранное сплетение деталей, прячущееся под грубыми внешними чертами.

Дульсимер уже знал все это или чувствовал каким-то инстинктом пилота, которого не было у Дари. Они проникли в Свертку по спиральному коридору, держась середины этой темной беззвездной трубы пустого пространства. Но затем, когда, по мнению Дари, путь для них был открыт, полифем сбросил скорость и осторожно пополз вперед.

— Становится дробно, — пояснил он хрипло. — Надо полегче.

Но полегче не получилось. Корабль двигался в пустоте, сдали от каких бы то ни было физических тел, но его трясло и бросало, как щепку. Дари подумала было, что они попали в район малых пространственно-временных сингулярностей, но тут же сама отвергла объяснение. Столкновение с сингулярностью любого размера полностью разрушило бы «Эребус».

Она повернулась к Ребке, сидевшему в соседнем кресле.

— Что это, Ханс?

— Изменения постоянной Планка… большие. Мы скачем по квантовым состояниям локального континуума. Если такие макроскопические квантовые эффекты типичны для Свертки, нам придется нелегко. Квантовая механика в повседневной жизни! Не представляю, что из этого выйдет. — Уставившись на экраны, он покачал головой. — Но откуда Дульсимер знал, что так будет? Ненда прав: этот полифем лучший из лучших, пьяный он или трезвый. У меня душа уходит в пятки при мысли, что я должен был бы лететь сквозь эту кашу. А это что такое?

Раздался странный стон. Болтанка кончилась, и корабль стал набирать скорость, вращаясь вокруг главной оси, как ружейная пуля. Стенания продолжались — это полифем напевал себе под нос, разгоняя «Эребус»… прямо к сердце сверкающей бело-голубой звезды.

Ближе и ближе. Они не успеют отвернуть! Дари вскрикнула и вцепилась в Ханса Ребку. Дульсимер угробит их всех.

Они уже видели пылающие выбросы водорода и пестрые пузыри, вздувающиеся и опадающие на кипящей поверхности. Еще секунда, и они влетят в фотосферу… Как капля воды на раскаленной плите…

Солнце исчезло. «Эребус» оказался в темной пустоте.

Дульсимер торжествующе закаркал: