В итоге изначально вздымавшийся от земли лес копий превратился в какой-то ком, из которого в разные стороны торчали острые наконечники. Судя по всему, данное заклинание (вернее, именно этот его вариант) можно смело называть Обсидиановым. Видимо, именно данный материал и сыграл ключевую роль в поражении противника. Этот материал никто из них не смог игнорировать.

Как только действие моего заклинания завершилось, вызванные мною копья, продемонстрировавшие свое убийственное действие, просто рассыпались чёрным песком. Никто из переживших атаку дракона не сумел противостоять моей магической формуле, их проткнутые во множестве мест тела были достаточно хорошим тому доказательством.

Я не стал сразу осматривать погибших, так как на месте битвы было всё ещё слишком жарко, об этом свидетельствовали лопающиеся пузырьки на гладкой поверхности жидкого песка. Впрочем, мне хватило и удаленного осмотра.

Вообще удивительная штука, но все доступные мне заклинания не оставляли такого следа на внешнем мире. Даже расколи я огнём поверхность или металл, он быстро остынет, стоит только заклинанию перестать действовать, а вот магия драконов, как я понял, действовала по несколько другому принципу.

После окончания боя я решил осмотреть тело погибшей Аддизы. Оно почти приняло прежний человеческий облик, но какая-то часть девочки так навсегда и осталась в искажённом виде. Например, рука, что продолжала сжимать в своей изуродованной лапе клинок. Вообще смотреть на проткнутое, словно бабочка, тело ребенка было неприятно до боли, поэтому мой взор сконцентрировался именно на клинке, имевшем странный вид.

Сам клинок имел немного волнистую форму, гладкую рукоять, и у него совсем не было гарды. По одному его виду можно было предположить, что это не творение человека. Материал, из которого он был создан, очень сильно походил на кость. И ещё один важный вопрос: откуда она вообще его взяла?

В эту секунду я увидел, что погибшая девочка почти полностью приняла обратно свой истинный облик, но продолжала выглядеть несколько странно, так будто в ней чего-то не хватает, к примеру, бедренной… кости. Переведя взгляд обратно на клинок, я в очередной раз скрипнул от ярости зубами: по размерам он был как раз с бедренную кость девочки.

– Тварь! – произнес я это совсем не громко, но в царившей вокруг тишине мои слова разносились далеко вокруг. – Ну какой же надо быть тварью, чтобы сотворить подобное с ребёнком! Нет, определённо, я этого никогда не пойму и не прощу.

Тут дракон, лежавший по-прежнему неподвижно, сделал попытку поднять голову, но выяснилось, что он был не способен совершить даже это простое действие. Я среагировал на движение и повернулся к нему. Оказывается, Дррогаш всё это время пытался со мной поговорить, но у него было уже настолько мало сил, что я практически не слышал своего соратника, даже после того, как установил с ним зрительный контакт.

«Прощай…» – долетела до меня его мысль.

После этого я ощутил, что наша связь оборвалась, будто её ножом отрезали. Тело дракона начало рассыпаться песком прямо у меня на глазах. Всё-таки драконы – это магические животные, и их тела не совсем живые, если так можно выразиться. Когда они умирают, их тела возвращаются к той стихии, что и дала им жизнь. В его случае это матушка-земля.

Я как заворожённый наблюдал за процессом, а потому был застигнут врасплох следующей фразой, раздавшейся в моей голове: «Это мой тебе прощальный подарок…»

Голос явно принадлежал Дррогашу, но как он это сделал? Он ведь умер уже. Значит, не до конца? Однако меня сейчас занимало совсем не это, а его последние слова.

В этот момент с телом дракона, превратившимся в песок, начали происходить какие-то новые странные метаморфозы. С земли поднималась фигура, отдалённо напоминавшая тело моего погибшего соратника, только более зыбкое, не совсем реальное, что ли, и заметно меньше размером. Почти с меня самого, может, чуть больше за счёт раскрытых крыльев и хвоста. Но не это было самым примечательным в духе дракона (именно так я назвал появившуюся фигуру). Нет, самым странным элементом, притягивавшим всё моё внимание, были глаза. Да, пара замечательных глаз, ярко пылающих огнём. И если от всего остального тела веяло чем-то призрачным, то эти глаза казались более чем реальными.

А дальше эта хвостатая ящерица с крыльями спеленала меня чем-то, да так, что я и дёрнуться не успел, после чего движением верхней лапы она вырвала мой глаз. Да, он у меня давно уже не видел, ну ладно, в обычном режиме не видел, а так я им мог пользоваться, то же магическое зрение в нём действовало. А сейчас мне его взяли и просто вырвали.

От непереносимой боли я заорал во весь голос. Внутреннее возмущение таким неожиданным предательством не дало моему сознанию сразу потухнуть. Спрашивается, конечно, зачем, лучше бы я сразу отключился, чем испытывал такую адскую боль. Но затем я наконец-то потерял сознание.

В момент, когда в тело кричащего человека было вставлено вырванное с такой же легкостью глазное яблоко дракона, тот отключился, а потому и не мог видеть, как в него внедрили не просто кусочек плоти дракона, а частичку истинного пламени, принявшего образ глаза дракона. Но не это было главное. На месте осыпавшегося призрачного тела дракона остался висеть прозрачный, как слеза младенца, кристалл. Он был размером чуть больше кулака потерявшего сознание мужчины, а вот силы в нём было в разы больше, чем у источника духа.

Ещё какое-то мгновение кристалл висел неподвижно в воздухе, но затем начал рассыпаться в кристаллический песок. Этот песок был настолько невесом, что ветер его подхватил и унес в далёкие дали. Это был не просто кристалл, это была сама сущность жизни дракона. Но мало осталось существ в этом мире, что смогли бы опознать ее в кристалле.

И вот когда от кристалла остался совсем маленький кусочек, не больше ногтя маленького ребенка, на теле мужчины, который всё ещё находился без чувств, начали резко проступать линии. Казалось, что это сама кровь вдруг стала проступать сквозь его кожу. Вслед за линиями на теле начали проступать и руны, что казались высеченными в его плоти. Всё это происходило настолько быстро, уследить за этими процессами и изменениями было очень сложно. Да и некому было за ними следить.

Когда же на теле человека появился последний символ, тот самый, что, как считал сам мужчина, испортил ему ритуал, частичку сущности жизни дракона, что ещё висела в воздухе, просто притянуло к лежащему на земле телу, и она, как в воду, погрузилась в него. Ещё через пять секунд ничего не напоминало о том, что тут что-то произошло.