— Что случилось? Почему ты кричишь, Бутид? — спросил он встревоженно.
— Ничего особенного. Разговариваем с ней. Это наше дело… — ответил безразлично Балбар.
— Разве он может по-человечески разговаривать? Руку чуть не сломал. — Бутид-Ханда оторвалась от ствола. Скрестив на груди руки, она, не оглядываясь, пошла к костру. Плечи ее мелко вздрагивали.
— Эх ты… — Володя смерил Балбара презрительным взглядом и сжал пудовые кулаки. Еле сдерживаясь, чтобы не накинуться на Балбара, сквозь зубы сказал: — Не с того конца начинаешь…
— А ты с какого начал? Заступник… Она твоя подружка, что ли?
Не ответив, Володя зашагал прочь.
Балбар оттянул сосновую ветку и резко отпустил ее. Шумно покачиваясь, ветка остановилась на своем месте.
Приниженный, ссутулив плечи, Балбар поплелся к своему костру, чувствуя, как его наполняет злость и отвращение к себе.
13
Бутид-Ханда все не могла успокоиться. Хорошо, что Володя не видит в темноте ее полыхающих щек.
— Ты зря пошла с ним.
— Разве я знала, что так будет? Думала, может, у него дело какое… Если бы не ты… Спасибо тебе…
— Ну, вот еще… Ты, кажется, плачешь? Не надо, перестань. Забудь об этом. — Володя успокаивал Бутид-Ханду и злился на нее: все могло быть по-другому, думал он, люди сами портят себе жизнь.
— Посиди со мной немного, — попросила Бутид-Ханда.
Костер почти догорел. Стало уже по-ночному холодно. Володя поежился и застегнул ворот рубахи.
— Ну что ж, давай посидим, — проговорил он вполголоса и опустился на траву, подминая под себя босые ноги. — Мы, кажется, никогда не сидели с тобой вдвоем, верно?
— Верно, — отозвалась Бутид-Ханда и сама себе улыбнулась.
Будто почувствовав ее усмешку, рассмеялся Володя.
— Помнишь, Бутид, как я тебе письмо написал?
— Конечно, помню. Оно до сих пор у меня хранится.