Он остановился под ветвистой сосной и почувствовал, что не знает, о чем и как ему начать разговор. Чтобы не стоять молча, спросил, наконец:

— Ну, как живешь?

— Ничего, хорошо живу.

Бутид-Ханда прислонилась спиной к стволу сосны, а Балбар, стоя напротив, держался за ветку, словно боялся упасть.

— Как растет сын? Сколько ему?

— Зачем тебе это? — сердито спросила Бутид-Ханда.

— Разве я не могу узнать?

— Это тебя не касается.

«Ого, как разговаривает, видно, есть у нее кто-то, что так осмелела», — подумал Балбар и сказал:

— Я тебя не затем позвал, чтобы ссориться. Что ты кипятишься?

Бутид-Ханда опустила голову. Сколько слез она пролила, когда Балбар от нее отвернулся! Ночью плакала, днем пела песни. Больше всего не хотелось ей перед людьми показаться несчастной. А когда с Балбаром случилась беда, стыдно было людям в глаза глядеть, как будто и она была причастна к его позору. За два года Бутид-Ханда написала ему несколько писем, но ни одно из них не отправила. И вот встретились…

— Я ненавижу тебя. — Она подняла голову, хотела что-то добавить, но Балбар опередил ее.

— Прости меня. Если можешь, прости… — Он шагнул к ней вплотную и хотел обнять, но Бутид-Ханда резко его оттолкнула. Он перехватил ее руки и крепко сжал.

— Отпусти, слышишь? — сказала она гневно.

— Я же ничего плохого не делаю. Боишься меня? Да, конечно… В тюрьме ведь сидел! Но в жизни еще не то бывает, Бутид. Ты не бойся, не бойся. — Он жарко задышал ей в лицо.

— Уйди! Не заламывай мне руки, мне больно, — в голосе Бутид-Ханды зазвенели слезы. — Я вижу, ты меня и за человека не считаешь. Да пусти же! А-а!..

Балбар разжал руки:

— Дура…

— Ну, конечно, дура… — Коротко размахнувшись, Бутид-Ханда ударила его по щеке. — Это тебе за все!

Балбар схватился за щеку, повернулся, чтобы уйти, и увидел Володю Дамбаева. Тот был босиком и в нижней рубашке — спать уже, наверное, лег.