Стэн рыбкой в прыжке схватил сегмент, в кувырке докатился до задней двери и выскочил наружу, за ним и я, спасаясь от потока.

— Фуух, — сбавили шаг и продыхивались мы уже через пару кварталов. — Прям философия — дерьмо утонуло в дерьме.

— Ничего, — утешил меня Стэн. — Помоек много, и не все творцы раскрыли свой богатый потенциал. Все поправимо.

Мы с ним переглянулись и заржали от души. Но нормально дойти до клоповника нам было не суждено.

«Тревога!» — просто мигал красным хотбар. Мы со Стэном переглянулись. Это не просто семь утюгов на подоконнике, что явка засвечена, это сообщение на крайний случай. На группу совершено нападение.

— Пошли, — я поправил подмышечную оперативную кобуру со своим любимым «Вальтером».

К кварталу мы приближались с другой стороны, аккуратно проверяясь. Нет, вроде все чисто. А вот у клоповника стояла тачка, которая мне чисто интуитивно не понравилась.

— Как подберемся?

— Как «как»? Играем гомиков.

И мы пошли под ручку к мотелю, воркуя и хохоча, как два голубка, я надеялся в душе, что целоваться со Стэном не придется.

Не пришлось. Водитель и пассажир в машине осмотрели нашу сладкую парочку с головы до ног, водила плюнул через открытую форточку, презрительно скривившись, и перестал обращать на нас внимание. Вот что значит грамотное использование человеческих стереотипов. Водила с пассажиром осознали свою ошибку только тогда, когда оказались рывком выдернуты из салона и в приступе раскаяния стали биться лицом о дверцу машины и тяжелые панковские ботинки.

— В отключке, — Стэн перевел дух.

— В номер!

Ботинок Стэна выбил дверь номера, и тотчас же на нас уставились четыре дула пистолетов.

— Вы, блин, хотя бы предупреждали! — Фокси опустила ствол с глушителем.

— Что внутри, мы не знали, времени не было, — я осмотрел лежащие на полу три фрага. — Это кто?

— Мои прошлые грехи, — потупилась Фокси. — ИРА. Бешеный Майк меня заказал.

— Серьезно? — у меня полезли на лоб глаза. — Вы же с ним вроде кореша?

— Уже нет, как оказалось. Каким образом он меня нашел, я не знаю. И награда за мою голову — восемьдесят штук дарков.

— Не слабо, — присвистнул я. — Это все местные уродцы раскололись?