— Ты гребаный ублюдок, и я больше не хочу тебя видеть, никогда-никогда! — заверещала Рейчел.
Спрыгнув с моих коленей, она выбросила руку мне в лицо. Мне было нетрудно уклониться от плюхи, но я уже не одну неделю не спарринговал, и мне недоставало физического контакта, поэтому я не стал этого делать. Вмазав мне пару-тройку раз, подруга схватила свою сумочку, закинула ее на плечо и устремилась в сумерки.
Рейчел была малость неуравновешенна еще до того, как ее на двое суток заточили в контейнер из оргстекла. Я выволок ее оттуда… когда же это было, недели две назад? С той поры мы и устроили себе каникулы, продвигаясь вдоль побережья Атлантики, посещая все более-менее заслуживающие того пляжи, а ее психическое состояние тем временем неуклонно катилось под откос.
Может, вы гадаете, как мне удавалось перехватить несколько часов сна, пока я путешествовал в компании Рейчел?
Просто: я подсыпа́л ей снотворное.
Так что, разумеется, я мог переехать и жить с Рейчел, прихватив пилюли и вырубая ее каждый вечер, но в конечном счете это не самый прочный базис для поддержания здоровых отношений.
Закрыв глаза, я слушал, как она матерится почем зря, шагая по дороге. Ее остервенение было почти поэтичным, столь же внезапным и опасным, как тропический ураган. Она направлялась на север по шоссе A1A к «Амелия-Айленд Плантейшн» — месту, где мы с коллегой Калли Карпентер убили женщину по имени Моника Чайлдерс пять лет назад.
Глава 2
Хоть в ярости, хоть нет, но Рейчел Кейс, с ее длинными каштановыми волосами, чуть подсвеченными светлыми прядями и глазами цвета ниссового меда, обалденно красива — на тот манер, который может заставить мужчину пустить слюнки и бросить жену.
Дав ей фору в полмили по дороге, я тронулся следом. Когда мы одолели около мили, я стал держаться позади нее, отставая фута на три, подладившись под ее темп и давая ей пространство для продыху, на случай если она не настроена на разговор. Так я тенью следовал за ней, пока не ощутил нечто трудноописуемое — эдакое сошедшее на меня состояние безмятежности, будто наркотический кайф, только успокоительный и благословенный. Только что я был нормальным — и вдруг почти впал в эйфорию. Но затем все прошло.
Рейчел тоже это почувствовала. Она вдруг остановилась, но не обернулась.
— Кевин, я чокнутая?
— Возможно, ты самая здравомыслящая из всех, кого я знаю, — отозвался я, про себя отметив, насколько прискорбно такое признание.
— Извини, что ударила.
— Это было миллион лет назад.
Обернувшись, она заключила меня в объятия и поцеловала в губы. А затем мы прижались друг к другу всем телом прямо посреди шоссе.
Вечер был тихий, машин мало, а те, что были, шли с большими интервалами, и мы направились обратно к пансионату. Высокую траву на обочинах покачивал бриз, и я держался посреди дороги, чтобы клещи не добрались до ног моей спутницы.
Ощущение безмятежности — или что это там было — длилось секунд десять, но было достаточно мощным, чтобы побудить меня отыскать его источник. Может, что-то в воздухе? Какой-нибудь цветок с одуряющим ароматом? Но мы то ли уже миновали его местонахождение, то ли запах вторгся в наше пространство и полетел дальше. Я мысленно отметил, что надо бы тщательно обследовать окрестности завтра утром во время пробежки.
— Помнишь, как пару недель назад Карен сказала, что ты убийца, а не вор? — подала голос Рейчел.
— На самом деле ее зовут Калли, — отозвался я.