Что это?..
Вдруг он понял: хвост Ирвинга.
Господи Иисусе, кровь... Ирвинг погиб, без сомнения, защищая Аню. На него медленно нахлынула волна отчаяния. Кто мог убить сверхъестественно живучую собачонку? Кто-то покрупнее и посильнее гигантского аллигатора... Кто? Где все остальное?
На полу что-то блеснуло. Джек наклонился к трем стеклянным осколкам. Оглянулся — окна целы. Наверно, стеклянная безделушка упала с полки и разбилась.
Поднимаясь на ноги, он заметил, что все осколки одинаковые. Каждый длиной приблизительно в полтора дюйма, одинаковой формы, заостренные от широкой нижней грани. Он поднял один, повертел на свету. Края закругленные, гладкие. Похоже на какой-нибудь клык. У кого же бывают стеклянные зубы?
Дотронулся кончиком пальца до острия, оно вонзилось в кожу, как птичий клюв в воду.
Проклятье! Хотел было бросить осколок, потом передумал. Может, сначала удастся выяснить, что это такое.
Джек выпрямился, оторвал кусок бумажного полотенца, висевшего на боковой стенке буфета, замотал кровоточивший палец.
Оглянулся на отца и Карла, стоявших в дверях:
— Что здесь за чертовщина творилась?
Отец ответил недоумевающим взглядом, Карл взмахнул пластиковым пакетом:
— Все тут!
— Что?
— Все, что было. Снято на камеру. В основном.
2
— Я нынче утром торопился, — рассказывал Карл, — просто сунул камеру в сумку, пока не вернулся домой. И то совсем не сразу включил.
Они спешили к отцовскому дому, чтобы просмотреть запись.
— Не сразу?
— Ну да. Зачем, думаю. До сих пор ничего не видел, наверняка и теперь не увижу. Так она и лежала до начала матча с «Долфин». Потом я ее взял, смотрю — батарейка совсем разрядилась. Такого еще не бывало. Ну, я ее сменил и решил посмотреть.
— Что за камера? — спросил отец.