— Я помогла отправить его к женщине, предназначенной для него судьбой.

Сиара выпрямилась, глядя на Эйслинг с по­дозрением.

— И кто эта женщина?

— Ее имя — Лаура, дочь Салливена.

— Лаура… Какое странное имя, — Сиара, взмахнув ярко-рубиновыми юбками, отошла на несколько футов. Под ее ногами шуршал тростник, распространяя запах сосен и трав. — И ты говоришь, что отправила его к этой женщине, потому что веришь, что судьбой их любви предначертано расцвести?

—Да.

Сиара повернулась лицом к сестре, пронзая Эйслинг взглядом своих синих глаз.

— А мне казалось, что ты не веришь в силу любви!

Любовь… Эйслинг никогда в жизни не встречала человека, которого могла бы полю­бить. Но все же она ощущала внутри себя пустоту, темное место, которое ждало, когда его заполнит свет, одиночество, которое не­возможно было отогнать, как бы сильно она ни старалась.

— Я верю в судьбу.

— Ты веришь в то, что судьбой можно управлять. Какие у тебя были причины по­сылать Коннора к этой женщине?

Эйслинг отвела глаза в сторону, скрывая свои мысли от настойчивых попыток Сиары проникнуть в них. Есть вещи, которых ее сес­тра не должна знать.

— Я же сказала — я желала Коннору счас­тья.

— Да, сказала. Но я хорошо тебя знаю. И я знаю, что ты не отправила бы его, если бы не преследовала какие-то свои цели. Он слишком много значит для тебя.

— Да, несмотря на небольшую разницу в возрасте, он стал для меня сыном, — от­ветила Эйслинг, выразительно взглянув на сес­тру. — Если бы я была его матерью, я бы желала ему только счастья.

Сиара с шумом выдохнула из груди воздух.

— Почему я не могу хотя бы взглянуть на него? Почему он должен был стать изгнан­ником?

— Только так он мог найти свое счастье. Я даже теперь не могу быть уверена, что он сумеет добиться руки любимой женщины. Но я знаю, что он должен был отправиться к ней. Пойми же, наконец, что это сделано ради бла­гополучия Коннора.

— Но очевидно, я никогда не увижу его жену, никогда не смогу полюбоваться его деть­ми?

— у тебя остались еще три дочери и три сына. Довольствуйся этим.