Пилота звали Андреа Родригес, и это задание ей не нравилось. Она хотела остаться на станции «Харон», чтобы управлять одним из истребителей эсминца «Кин», который готовился встретить корабли Ярости. Ее муж нес службу в окрестностях «Альфы-7» и ныне считался погибшим наряду с тремя сотнями человек из экипажей уничтоженных кораблей.
Все это она так прямо и выложила Маршаллу, четко и без всяких эмоций. На ее лице не дрогнул ни единый мускул, когда она продолжила проверку систем после того, как он выразил ей свои соболезнования. Она заявила этой шишке из Компании, что она очень хороший пилот и что, без сомнения, пригодилась бы на станции. Таков был ее долг, и к этому она готовилась целых два года.
Но как раз потому что она была хорошим пилотом, генерал Бассетт и приказал ей сопровождать Маршалла. Джерард искренне поблагодарил генерала, но тому от этого легче не стало. Отсылать фрегат «Хаген» с лучшим пилотом неизвестно куда – не лучший способ подготовиться к обороне станции.
Другим членом экипажа была Люсьен, морпех, добровольно вызвавшаяся сопровождать Маршалла в роли штурмана и связиста. Она служила помощником Маршалла уже несколько месяцев, хорошо знала станцию «Харон» и умела обеспечивать взаимодействие между гражданскими и военными. К тому же она налетала несколько сотен часов на внутренних рейсах и несколько раз участвовала в задании с Родригес.
Маршалл никогда бы не поверил, что будет скучать, оставляя станцию. Сейчас он был облачен в боевой костюм, который был ему немного велик, и просматривал данные, передаваемые на экран шлема с центрального компьютера станции. То же самое видели перед собой многочисленные служащие и офицеры, наблюдающие за развитием ситуации.
– Приближаются два вражеских корабля. Контакт ожидается предположительно через семь минут.
По мере приближения к станции они увеличивали скорость.
Маршалл, Родригес и Люсьен бежали по одному из главных швартовочных рукавов. Точнее, быстро перемещались прыжками, отталкиваясь от металлической поверхности ботинками с магнитной подошвой. Искусственная гравитация была полностью отключена, чтобы сохранить энергию, замедлить вращение и не мешать запуску кораблей и транспортных средств. Внешние оборонительные сооружения вели огонь по противнику, но два фрегата и семь дронов уже были потеряны. Корабли Ярости их даже не заметили.
Каждый из приближавшихся двух тяжело вооруженных кораблей был размером с эсминец Колониальных морпехов – примерно четыреста ярдов в длину. Они немного вращались вокруг своей оси, словно их экипаж не до конца контролировал движения, но Маршалл знал, что это всего лишь иллюзия. Атака была тщательно спланирована.
После того как гигантский вражеский корабль вышел из норы «Альфа-7», Бассетт отослал войска на его перехват. Но через семнадцать минут, разделавшись с защитниками, вражеское судно разделилось на дюжину частей, каждая из которых была сравнима по размерам с эсминцами Колониальных морпехов. Две части стремительно направились к станции «Харон», и намерения их были очевидны.
Военные следили за перемещениями и других частей и отсылали предупреждения по всей Солнечной системе. Четыре вражеских корабля пересекли орбиту Плутона и направились к Солнцу. Скорее всего, их целью была Земля. При этой мысли по спине Маршалла каждый раз пробегал холодок. Сколько ксеноморфов вмещает такой корабль? Тысячи? Десятки тысяч?
Шесть других кораблей исчезли в гиперпространстве, и их цели были еще не определены.
«Слишком поздно. Я улетаю слишком поздно», – думал Маршалл на бегу.
Но сожалениями делу не поможешь. Нужно как можно скорее достигнуть своей цели и уже там принимать важные решения.
Когда он выходил из личных покоев Бассетта, генерал удивил его, сказав вслед:
– Ты уже как-то не очень походишь на человека Компании.
– В каком смысле?
– Ты делаешь это не только ради себя.
Маршалл хотел возразить и сказать, что Компания далеко не всегда руководствовалась эгоистическими соображениями и что в перспективе многие ее решения оказывались правильными, но в словах Бассетта была доля истины, и Маршалл это понимал еще до того, как генерал сказал об этом вслух.