— И про соломинки, — добавил Уилл.

— Да, и про них тоже.

Оставив торговый лоток позади (очередь к нему была еще длиннее, чем раньше) и пробравшись наконец на трибуны, Уилл со Стейси обнаружили, что игра уже началась. В первой четверти прошло уже пять с лишним минут, но ни одна из команд еще не смогла открыть счет. «Пумы» владели мячом на двадцатипятиярдовой линии Нэйтика, но это была уже третья попытка, а до зачетного поля оставалось еще семь ярдов. Разводящий Истборо дал длинный поперечный пас, и принимающий поймал мяч, но оказался за пределами поля.

— Проклятье, — прошептала Стейси.

Остановившись перед Уиллом и явно не тревожась о тех, кому она могла загораживать обзор, Стейси повернулась понаблюдать за очередным розыгрышем. Четвертая попытка, последняя, все та же двадцатипятиярдовая линия «Пумы» собрались на игровое совещание, после чего решили попробовать поразить с той точки ворота Нэйтика.

— Давайте, же, парни, — простонала Стейси. А затем приободрилась и протяжным голосом крикнула: — Вперед «Пумы»!

Уилл рассмеялся, и Стейси бросила на него недовольный взор.

— Извини, — сказал он, по-прежнему улыбаясь. — Просто… просто это совсем не те вещи, которые в свое время тебя волновали.

Стейси задумчиво закатила глаза, и взгляд ее стал смущенным.

— Да, я знаю. Если честно, футбол по-прежнему меня не волнует. Но ведь это наш праздник, встреча выпускников и все такое прочее. Если наши продуют, это станет дурным знаком. А значит — вперед, «Пумы»! Ага?

Тут толпа взорвалась аплодисментами, и Уилл со Стейси снова повернулись к полю как раз в тот момент, когда судья в концевой зоне выбросил обе руки вверх, сигнализируя о взятии ворот. Сам удар по воротам они пропустили, но куда важнее этого удара было табло, которое теперь гласило: «Хозяева-3, Гости-0». Стейси опять испустила свое забавное завывание насчет «Пум» и пошла дальше.

— А где должны сидеть твои друзья? — спросила она, полуобернувшись к Уиллу.

Прежде чем Уилл успел ответить, он уже их заприметил — сидящих на полпути вверх по трибуне. Были там и другие знакомые лица, но на трех скамьях у самого прохода он увидел Эшли и Эрика, Дэнни и Кейшу, Лолли, Эльфи и Ника Акосту.

— Стейси, — позвал Уилл.

Она остановилась и оглянулась. Уилл указал подбородком вверх, в тот участок трибуны, где только теперь заприметившие их Дэнни и Эшли так бешено махали руками, как будто пытались подманить к себе авиалайнер.

— Вон туда. К тем ненормальным, у которых, похоже, коллективный припадок. Может, нам побежать?

Стейси рассмеялась. В уголках ее мягких карих глаз появились едва заметные морщинки.

— Лично я не побегу. А если они не прекратят, нам, пожалуй, придется по-тихому ускользнуть прочь.

— Тогда они просто подумают, что мы пошли потискаться под трибунами.

Брови Стейси опять изогнулись.