Но думал я совсем о другом. Годами Элиот покрывал Остина Пейли, пока тот не уверовал в свою безнаказанность. Он помогал Остину издеваться над невинными детьми. Не знаю, как бы я жил с этим.
— Тебе пришлось немало потрудиться на этом процессе, — сказал Элиот. — Поверь, Мэйми явилась в суд без моего согласия, но даже я не сомневался в ее словах.
— Конечно.
— И все же, — буркнул Элиот и смутился. — Томми говорил убедительно. Очень. Мне хочется посмотреть ему в глаза. — Элиот похлопал меня по руке. — Но не в нашей компетенции определять, кто говорит правду, да, Марк?
Выдержав паузу, я сказал:
— Можно смягчить наказание Остину, если ты…
Я не стал продолжать, ибо было очевидно, что Элиот предпримет все возможное для спасения Остина. Помимо всего, другого свидетеля несчастья, настигшего его клиента в детстве, просто нет. В понедельник, возможно, мне придется задавать вопросы своему бывшему боссу.
— Кто-то в городе напуган поворотом дела, — сказал Элиот. — Многих беспокоит неведение относительно того, что предпримет Остин. Ему нечего терять, он может потащить за собой остальных. Пока он хранит тайну, Марк, но надолго ли? Вот еще что, старина, не строй иллюзий, тебе не простят участия в этом деле, — продолжил Элиот. — Своим упорством ты загнал Остина в угол, и теперь ничто ему не мешает заложить их. Их карающая десница достанет тебя. Они будут мстить, но сначала они попросят тебя об условном наказании для их друга. — Элиот перешел на шутливый тон, как будто речь шла не о порушенных жизнях влиятельных людей, а о безделице. — Эти выходные тебе покажутся адом, — усмехнулся он.
Сумерки сгущались за окном, когда я наконец добрался до своего кабинета. Я валился с ног от усталости. Бекки ушла, а Пэтти стояла у стола с сумкой в руках. Мне хотелось позвонить Дженет, но я вспомнил о нашей стычке в зале суда. Где тот человек, который согласится пропустить рюмку за здравие победителя?
Я надел пальто и выключил свет, когда зазвонил телефон. Я кивком головы попросил Пэтти взять трубку.
— Это мистер Олгрен, — сказала она. — Он ждет тебя внизу.
Я почувствовал укол совести за то, что забыл о Томми. Мне следовало поговорить с ним, прежде чем отпустить, но я не сделал этого. Придется исправить положение.
— Скажи ему, что я спускаюсь.
— Марк. — Пэтти метнула в меня испуганный взгляд.
Я ощутил приближение опасности.
В трубке звучал счастливый голов Джеймса Олгрена, он забыл про обиды.
— Поздравляю! — крикнул он. — Я слышал результат по радио. Послушайте, я стою внизу, двери закрыты, люди разошлись. Я не могу понять, куда вы дели Томми.
— Он с одним из следователей, — как можно увереннее произнес я.
Пэтти уже названивала по другому телефону. Я понял, что что-то случилось.
— Почему бы вам не подняться? — предложил я Олгрену и повесил трубку.