Он, похоже, сменил тактику. Лицо Остина исказилось. Он сейчас походил на портрет Дориана Грея: испещренное морщинами некогда красивое лицо.

— Меня подставили, — промолвил он. — Я собирался выложить эту историю. Я больше не мог скрывать ее в себе. То обгоревшее тело стало меня преследовать, Марк. Две или три ночи оно даже снилось мне, стояло у двери, подкрадывалось к кровати.

Остин содрогнулся. Он действительно выглядел измученным человеком. Если он врал, то был прирожденным актером.

— Ты можешь подумать, что совесть у меня не чиста, — трезво добавил он, — и я признаю, что хранил грязные тайны. Поэтому они ко мне обратились. Но убийство! Я не выдерживаю этого. Я не смогу с этим жить.

Вот как? Я задумался, все еще стараясь уловить связь с обвинениями в похищении детей. Остин заметил мое сомнение.

— Я решил нарушить молчание, — сказал он. — И сделал ошибку, кое-кому рассказав об этом. Я пытался уговорить его последовать моему примеру. У меня не было доказательств. Я надеялся, что кто-то так же страдает от этого, как и я. Но им есть что терять. Никто не согласился подтвердить мое признание. Один из них, однако, казалось, поддавался на уговоры. Он вел со мной переговоры до того самого дня, когда я неожиданно обнаружил, что мною заинтересовалась полиция. Что меня подозревают в похищении детей. — Он потянулся ко мне.

Я не двигался.

— Понимаешь, что произошло, Марк? Они ударили первыми. Они подстроили так, что моим словам уже никто бы не поверил. Они придумали для меня худшее из всех обвинений, которое можно предъявить мужчине. Если я сейчас их обвиню, то покажется, что я пытаюсь уйти от ответственности, замарав другого.

— Да, — протянул я.

Остин уставился на меня.

— Клянусь, я ни разу не дотронулся до ребенка с похотливыми мыслями. Это приводит меня в ужас.

— Так значит, дети лгут. Каждый из них.

Остин не смутился.

— Что значит лгут? Уверен, они говорят правду о том, что с ними произошло. Единственная их ошибка — обвинение меня. Но их подтолкнули к этому. Полицейский или человек, похожий на полицейского, приходит к ним с фотографией, иной раз спустя долгое время, и говорит им: «Вот этот мужчина». Ты же знаешь, что они поверят. Они выберут эту фотографию из множества других.

— Как, скажем, они выбрали фотографию Криса Девиса, — вставил я.

— Да. — Остин был безжалостен к себе. — Это была моя идея, признаю. Когда я понял, что меня загоняют в угол, я постарался защититься. Но Крис дрогнул. И промедление дало тебе возможность обнаружить мою хитрость, но не моих врагов. Я знаю, Марк, ты поступал по чести, предъявляя мне обвинение. Я верю тебе. Я знаю, что ты не подкуплен.

Я не ответил на комплимент, и он продолжил:

— Ты знаешь, как обстоят дела. Маленькие девочки не могут никого опознать. Против меня нет свидетельств. Кевин Поллард так неуверен, что отказался давать показания. Марк, тебе пришлось отказаться от трех дел из четырех. Разве ты не видишь слабость обвинения, что указывает на то, что дело сфабриковано?

— У меня в запасе несколько эпизодов.

— Они не подтверждены, — быстро добавил Остин. — Кроме того, ты знаешь, почему их так много. Известно, что полиция не упускает случая свалить все нераскрытые дела на подозреваемого…