— Все так, дорогая! — попыталась повторить ее мерзкое обращение я. — Но почему тогда, когда Алекс делал тебе метку, ты корчилась от боли, а у меня все в точности до наоборот. Объясни, что это значит?

— Ты врешь! — охнула она, снова замахнувшись. Я не успела поймать ее в воздухе, ведь скорость оборотня больше человеческой во множество раз. — Чертова дрянь! Как же Алексу не повезло заиметь такую истинную! Неблагодарная!

Я упала на кровать, а рука прошла по воздуху. В кромешной тишине завис свист, когда дверь ванной открылась и в комнату вошел ничего не понимающий доктор. Спустя секунду Сьюки уже сидела, знакомо равнодушно читая журнал, а доктор непринужденно брал кровь, думая о чем-то своем.

Не прошло и секунды, как эта парочка попрощалась, громко хлопнув дверью, а я бегом отправившись в душ, желая поскорее смыть с себя энергетику чужих людей. Не глядя, взяла с полки самое верхнее свежее полотенце и потянула его за собой. В полете оно развернулось, а на пол упало что-то тяжелое и увесистое.

Миниатюрная деревянная баночка оказалась полной белого порошка. Сверху красовался синий конвертик, сложенный втрое.

Заперев дверь изнутри, я присела на пол, трижды подумав, стоит ли его разворачивать. Любопытство взяло верх над осторожностью, и, прикусив язык, я быстро развернула бумагу.

«Хочешь ли ты сбежать так сильно, что готова рискнуть собой? Если ответ «да», то раствори порошок в воде и выпей залпом. Что делать с письмом ты знаешь».

Сердце забилось быстрее, в висках застучало, по спине прошел холодный пот. Почему-то я не сомневалась — это нечто вроде яда… Во всяком случае «доброжелатель» не рассказал о последствиях пойла.

К тому же возникал вопрос… Кто принес мне такое «спасение»? Все та же горничная или все же врач? В последнее верилось с трудом.

Теперь, держа в руках оружие, я сомневалась, стоит ли шагнуть в темноту. Спасение ли это? Что будет с Кларой и бабулей, если меня не станет?

От тяжелых размышлений разболелась голова. Отложив принятие такого сложного решения на потом, спрятала баночку в полотенце, как и раньше, а бумагу знакомо растворила в воде. От нее не осталось и следа.

Полвечера меня терзали сомнения, было не по себе. На месте сидеть не удавалось, поэтому я снова и снова измеряла шагами комнату вдоль и поперек. Пока вдруг не услышала щелчок замка.

Это было так знакомо и так пугающе… Все мысли выветрились из головы. Замерев у стены, я обхватила руками декоративную деревянную раму, за которой должно быть окно. Но там был лишь кирпич. Чем-то это инсталляция напоминала мою жизнь.

— Добрый вечер! — ехидно усмехнувшись, я ощутила ветерок за спиной. Он захлопнул дверь и спустя мгновения теплые руки опустились на талию, а нос с горячим и сбивчивым дыханием вырисовал ровную дорожку на шее. — Соскучился, муж?

— Неужели ты приняла свой новый статус, Р-р-руб-б-би-и… — прорычал Кроуфорд, нетерпеливо сжав пальцами тело так сильно, что стало больно. Я постаралась отодвинуться, но он, словно нарочно, прижал меня к своей груди намертво. Казалось, я слышала безумное биение его сердца.

— Нет, — равнодушно протянула, пытаясь хотя бы делать вид, что владею ситуацией и полностью спокойна. — Просто решила подарить тебе ложную надежду. Так же, как ты поступил со мной.

Алекс повернул меня к себе и подкинул в воздух, словно пушинку. Я оказалась прижата к стене его телом, ноги не касались земли. Сейчас мы были на одном уровне, и я могла заглянуть в его черные глаза, заинтересованно рассматривавшие меня, пытавшиеся заглянуть в самую душу.

— Сьюки решила, что ты хочешь занять ее место, — внезапно протянул альфа, медленно, пытаясь донести до меня каждое слово. — Говорит, ты желаешь стать первой и единственной женой. Устроила мне истерику…

— Успокой ее, — ехидно усмехнулась я, на что Кроуфорд странно ощетинился. — Даже если ты останешься последним человеком на земле, я не поздороваюсь с тобой по доброй воле.

— Сьюки ушла, — вернулся к интересующей теме мужчина, пропустив мимо ушей мои последние слова. Его взгляд все еще жадно пытался подметить любую мою эмоцию. — Улетела на пару недель. Взяла небольшую паузу в отношениях.