Я подчинилась, а татуировка осталась. Напряжение в зале стало спадать, где-то сзади гости осмелели и зашептались, на лице Мелая отразилось пренебрежение.
– Ещё!
– Да катись ты в Тартар, Руфус-Привратник-Гипнос-или-как-там-тебя! – рявкнула я, устав быть посмешищем.
Руфус мрачно расхохотался будто всё это забавная шутка.
– Не снимешь свою же иллюзию, никогда не узнаешь, где жила, кем была и даже не узнаешь, как выглядишь! Иллюзия и так уже повреждена, ты ведь чувствуешь, или хочешь довольствоваться полуправдой?! – издевался он.
– Ты лживый мерзавец!
– Ты никогда не вернёшься домой! – Его смех резко перешёл в угрозу.
Сердце болезненно застучало, разгоняя кровь. Я раз за разом повторяла движение, от трения разгорячённую кожу саднило. На последнем движении ногти расцарапали руку, и ахакор пропал. Ссыпался медным песком на мраморный пол и исчез.
Это произошло столь неожиданно, что я замерла, растерянно глядя на предплечье. Рука ощущалась до неприличия голой. Голова стала тяжелее, волосы отросли, и когда я кивнула, через плечо спала практически белая прядь волос.
– Это… Калисто?
– Нет! Это И… Илира!
– Точно как у Илиры.
– Похожа на них!
Зашептали со всех сторон.
Два имени со вздохами ужаса сливались в единый гул.
– Что ты с ней сделал?! – растолкав толпу, к нам протиснулся архонт Дома Раздора.
Я сжалась, не зная, куда бежать, но почти каждый смотрел на меня либо с растерянностью, либо с гневом, словно на пойманную с поличным воровку. Лишь Руфус выглядел гордым и довольным произошедшим.
Майрон не смог приблизиться. Его задержал архонт Кошмаров.
– Не подходи к ней. Вначале дослушаем Привратника. Это может быть обман, – чётко выговорил Неолай, не стесняясь выказывать недоверие.