Они смотрели в спины уходивших андроидов с разными чувствами. Ремар скользнул взглядом по лицам своих спутников, пытаться прочесть их потаённые мысли. В глазах Стефана застыла лёгкая грусть, выдававшая ощущение обречённости и в то же время непоколебимой решительности, Лена глядела со свойственным ей спокойствием и с готовностью к любым превратностям судьбы, а Тим положил одну руку на рукоять меча, висевшего в ножнах у него на поясе, и взирал на удалявшиеся фигуры с юношеской беспечностью и с той уверенностью в собственном бессмертии, какой наделены все молодые люди.

Парень и девушка-андроид (впрочем, насколько она действительно девушка, а не умудрённая опытом женщина, определить было практически невозможно) почти всегда находились вместе. В последние дни у ПервогоПослеВторого было достаточно времени, чтобы понаблюдать за этой странной парой. И днём и ночью Тим не отступал от воительницы ни на шаг, а она воспринимала такое поведение как должное, ни разу не выказав своего неудовольствия. Если бы не определённая незримая дистанция, которая всё же существовала между ними, поисковик готов был бы поклясться, что они любовники. Однако он чувствовал, что подобное предположение не соответствует реальному положению вещей. Лена была близка с юношей, но не как женщина, а, скорее, как друг или даже наставник. А вот его, напротив, явно обуревало страстное желание, и это было видно невооружённым глазом. Как-то раз Стефан попытался безобидно пошутить на данную тему, за что чуть не поплатился своей жизнью. Тим вспыхнул тогда, как костёр из сухих веток, и моментально выхватил свой клинок. Ремару пришлось встать между ними двоими, но даже его грозный вид не остановил парня, зато всего лишь одно прикосновение Девы к руке юноши подействовало на того чудодейственным образом — внезапная ярость испарилась, и рассудок восторжествовал над оскорблёнными чувствами. Потом Тим извинился перед Войтковичем за свою несдержанность, но с тех пор осторожный андроид избегал в разговорах любых намёков на «особые» отношения между молодыми людьми из Клана Всеобщей Любви и старался больше общаться с полицейским, чем с ними обоими.

ПервыйПослеВторого порой задавался вопросом, способны ли вообще андроиды испытывать сексуальное влечение к человеку? Если даже у него самого обыкновенные, немодефицированные в соответствии с распространёнными среди полицейских стандартами, женщины не вызывали эротического притяжения, то что тогда должна чувствовать Лена по отношению к Тиму? Ведь она является представителем совершенно иного биологического вида… Он не хотел спрашивать Стефана о том, встречались ли в истории ковчега случаи, когда андроид и человек становились половыми партнёрами, так как опасался вызвать этим ненужные подозрения насчёт происхождения девушки. Подобные мысли отвлекали его в дороге от назойливых сомнений в правильности сделанного им выбора, а также от тревожного предчувствия краха их путешествия, и с этой целью он часто первым заводил разговоры с бывшим рабом племени Роха, ставшем впоследствии арестантом Корпуса, на самые различные темы.

И вот пришёл момент, когда они остались одни, без группы сопровождения, на пороге неизвестности. Никто из его попутчиков не торопился предпринимать каких-либо действий или что-нибудь говорить, и Ремар понял, что все они ждут от него первого шага.

— Итак, мы почти уже добрались до владений Полицейского Корпуса, — стараясь придать голосу твёрдость, объявил он. — Не думаю, что у нас возникнут сложности при пересечении границы, поскольку я всё ещё официально считаюсь бригадным офицером поисковиков. Постарайтесь, пожалуйста, соблюдать спокойствие и не пытайтесь вмешиваться в мои переговоры с соплеменниками.

Последнее замечание можно было и не произносить, ведь они обсуждали этот пункт уже не один раз, но тесная привязанность Тима к Лене вызывала у него вполне обоснованные сомнения в адекватности поведения парня в том случае, если ей будет угрожать опасность. Как бы то ни было, сворачивать с выбранного пути друзья не собирались, и полицейский, ничего больше не сказав, зашагал вперёд по туннелю, по которому они вместе со Стефаном и несколькими бойцами из бригады ПервогоПослеВторого уже однажды покидали земли Корпуса.

Вполне ожидаемо за время его отсутствия абсолютно ничего не изменилось в приграничной зоне, и через некоторое время они вышли к заставе, где были вынуждены остановиться, заслышав предупредительный сигнал одного из пограничников. После непродолжительного осмотра и установления личности Ремара им предоставили доступ во внутреннюю зону. Через ещё три поста и пару туннелей путешественники выбрались на территорию отсека, занимаемого народом полицейских, и замерли, созерцая открывшееся им зрелище.

Поисковик попытался увидеть панораму глазами Тима и Лены и представить себе их эмоции, так как они, в отличие от Стефана, впервые оказались здесь. Этот отсек был намного больше отсека Свободной Республики Андроидов, хотя значительно уступал по размерам обширной области, принадлежавшей ранее ангелам и завоёванной потом Армией Хаоса, не говоря уже о прилегающих к ней Диких Землях. Конечно же, в первую очередь взор стороннего наблюдателя неизбежно притягивал прямоугольный массив Крепости — высокий, многоуровневый жилой комплекс, возвышающийся точно в центре куполообразного отсека с серыми закруглёнными стенами, смыкающимися далеко вверху и излучающими оттуда дневное сияние. Никто в Полицейском Корпусе точно не знал для каких-целей было возведено когда-то это одиночное, внушительное здание. Версий выдвигалось несколько: кто-то из историков считал, что его построили во время сооружения звездолёта, и оно было архитектурной причудой, своеобразной данью моде, или же должно было служить напоминанием о прежних днях, когда жители Марса ещё жили в похожих небоскрёбах внутри огромных куполов, другие, более прагматично мыслящие, офицеры высказывали предположение о том, что башню соорудили значительно позже и она выполняла роль фабрики, завода, химического или перерабатывающего предприятия и вовсе не предназначалась для проживания в ней людей.

Когда полицейские обнаружили этот отсек, все помещения в комплексе пустовали; если там изначально и было установлено какое-то специализированное оборудование, то к тому моменту всё оно бесследно исчезло. Скорее всего, его разграбили за многие годы до этого события. Кроме того, внутри всё здание было основательно загажено полудикими обитателями отсека, которых пришлось полностью уничтожить, поскольку добровольно покидать насиженную территорию никто из них не собирался. Рабам Корпуса потребовался довольно продолжительный срок, чтобы сначала избавить помещения от грязи и нечистот и подготовить их к проживанию своих хозяев, а затем укрепить и усилить наружные стены и внутренние перегородки на случай штурма, превратив таким образом сооружение в неприступную крепость. «Крепость» — именно так это строение и стало называться с тех пор. В промежутках между этажами были установлены многозарядные арбалетные батареи, а на плоской, широкой крыше были размещены катапульты, с помощью которых можно было прицельно обстреливать все входы в отсек. В Крепости была собственная система водоснабжения и всегда имелся запас продуктов на случай долгой осады. Впрочем, у полицейских ещё не было возможности проверить надёжность своей обороны. Только самые сильные и влиятельные племена осмеливались вступать в открытую конфронтацию с Корпусом, но даже и в этих редких случаях дальше мелкомасштабных военных действий дело не заходило.

Почти всё пространство вокруг высокой башни занимали мелкие жилые и хозяйственные постройки, в том числе и различные мастерские. Помимо них, здесь располагались гаремы, инкубатор, куда переводились беременные женщины, когда наступало время родов, и интернат, где жили и воспитывались все дети полицейских. В данной зоне селились рабы, представители вассальных племён, женщины и рядовые полицейские, причём последние предпочитали жить вблизи центрального комплекса, а периферия была отдана инородцам — им предназначалось стать живым щитом и погибнуть первыми в случае потенциального вторжения. Руководители и офицеры Корпуса, а также все члены четырёх первостепенных подразделений, проживали в Крепости. Самый верхний этаж был полностью отдан Первому и его личной охране, состоящей из воинов-аскетов. Там же находился небольшой гарем с лучшими девушками Корпуса. Временный доступ на этот ярус был разрешён только обслуживающему персоналу и командующим подразделений. Девять руководителей племени — начиная Вторым и заканчивая Десятым — размещались на следующем этаже, а уже под ним несколько уровней делили между собой штурмовики и поисковики. Нижнюю часть здания занимали жандармы и небольшой гарнизон артиллеристов Пятого. Единственная обязанность последних состояла в том, чтобы периодически инспектировать катапульты и арбалетные установки, и хотя за глаза их называли «толстозадыми ленивцами», всё же к ним относились достаточно терпимо, в отличие от жандармов Седьмого, которых большинство соплеменников ненавидело.

Жандармерия была довольно многочисленна и охотно принимала в свои ряды самых отъявленных мерзавцев Корпуса. Данное подразделение являлось своеобразной «внутренней полицией»: оно следило за порядком и соблюдением законов, карало преступников и занималось поиском и выявлением «ненадёжных элементов» среди сородичей. Жандармов боялись и в то же время презирали. Из всех полицейских только поисковики и штурмовики не испытывали страха перед ищейками Седьмого. Два этих элитных подразделения под командованием Второго и Десятого имели статус «неприкосновенных».

Ремар уже много раз думал о том, как бы повели себя поисковики, если бы, к примеру, Второй восстал против Первого. На чьей стороне были бы они в этом конфликте? Сложный вопрос… А стали бы бойцы ПервогоПослеВторого защищать его самого в случае открытого неповиновения или даже мятежа? Эти навязчивые мысли снова пронеслись у него в голове, когда он увидел идущих к ним троих поисковиков. Все они были из его бригады. Вероятно, известие о прибытии посланников быстро достигло ушей его подчинённых, и они вышли ему навстречу, чтобы поприветствовать своего начальника.

— С возвращением, командир! — провозгласил ЧетвёртыйПослеВторого, и все трое отсалютовали стандартным жестом Полицейского Корпуса.

Ремар тоже взмахнул рукой и, придав голосу недовольные нотки, спросил:

— Почему я не вижу среди вас ТретьегоПослеВторого? Он не считает нужным лично встретить меня?

— ТретийПослеВторого выполняет особое задание главнокомандующего в секторе «Е» и вернётся в Крепость только через несколько дней. Во время Вашего отсутствия штурмовикам удалось продвинуться в том направлении, и после зачистки он был направлен туда для допроса пленных.

— Мне странно это слышать. Я ведь уже неоднократно докладывал Второму о бесперспективности данного сектора.

— Это была инициатива ТретьегоПослеВторого. Он настоял на возобновлении поиска.