«…действительно мог убить меня», — подслушал Читрадрива обрывок мысли Карсидара.

Значит, он не на шутку напуган. И то правда: как тут не испугаться, если ты совершенно неожиданно обездвижен, парализован! Ладно, теперь можно и поговорить по душам.

— Я показал тебе хайен-эрец не затем, чтобы постращать тебя. Ты не из тех, кого можно запугать. Твою волю нельзя сломить, тебя можно только убить. Но согласись: если бы я хотел убить тебя, ты давно был бы мёртв, разве нет?

Карсидар вновь вздрогнул, однако теперь сопротивление с его стороны было гораздо слабее прежнего.

— И вообще, мне это ни к чему, — продолжал Читрадрива. — Вспомни наш разговор в трактире Пема при первой встрече. Убить тебя, как же! Ведь ты пригласил меня прогуляться в Риндарию. За что же убивать?

Карсидар был явно растерян, и Читрадрива вёл дальше в том же духе:

— Ты просто забыл, зачем позвал меня с собой. А мы не враги, мы союзники. И нам нечего опасаться друг друга. Пойми, мы нужны друг другу. Тем более, что похожи мы гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить.

Произнеся эту загадочную фразу, оставлявшую достаточный простор для фантазии, Читрадрива умолк и, отвернувшись от Карсидара, замер. А тот безуспешно пытался сообразить, что же имел в виду собеседник.

И тогда Читрадрива решил нанести главный удар. Он расслабился и, совершенно не таясь, подумал:

«Мы оба можем читать мысли людей. Не только я, но и ты. Просто я уже научился этому, а тебе обучение ещё только предстоит».

Карсидар мгновенно подскочил, сел на постели и чуть ли не заорал:

— Нет, постой! Не ровняй меня и себя! С чего бы это? Ведь не про меня Пеменхат говорит, а про тебя, что ты копаешься в его голове. И я уже готов поверить в его нелепые сны и всё такое прочее, потому что мне кажется, что ты и у меня…

Читрадрива очень медленно обернулся к нему, удивлённо задрал брови вверх и спросил:

— Что случилось, гохи? Отчего ты кричишь? При чём здесь чтение мыслей?

Карсидар сначала опешил, уловив в его словах не то издёвку, не то скрытый розыгрыш. Затем, после непродолжительного молчания, осторожно начал:

— Но послушай… Ты же… сказал насчёт чтения… да, верно: ты говорил о том, что мы оба можем читать мысли… — И докончил уже совсем неуверенно:

— Не только ты…

— Говорил?! Помилуй, Карсидар, я всего лишь подумал об этом!

На губах Читрадривы заиграла саркастическая ухмылочка, совершенно несвойственная крайне сдержанному в проявлении чувств гандзаку. А у Карсидара чуть глаза на лоб не вылезли, когда он спрашивал дрожащим голосом:

— К-как? К-как ты сказ-зал? Всего лишь под-думал?!