Если проигнорировать неприятные чувства от того, что удалось поймать с поличным моих родных, а затем разорвать на части любящую друг друга семью, то, можно сказать, что сегодня был вполне удачный день.

— Сильвестр, не нужно так расстраиваться. Это был наилучший исход.

— Просто ты всегда считаешь, что цель оправдывает средства.

За большинство случаев, когда происходило что-то такое, из-за чего меня называли чёрствым или расчетливым, вина лежала на заговорах Фердинанда.

— Мне не нравился ни глава храма, ни твоя мать, — ответил Фердинанд, поморщившись.

Для меня они были семьёй, но для Фердинанда они были лишь помехами. Пусть я и знал это, но все равно мне было неприятно слышать, как он говорит мне это в лицо.

— А что насчёт Розмайн? Ты ничего не чувствуешь по поводу того, чтобы стереть существование Майн и превратить её в Розмайн?

— Я думаю, это самый быстрый и эффективный способ дать ей лучшее будущее, — ответил Фердинанд.

Вот только я заметил, что при этом его выражение лица потемнело. Для дворян, ставивших на первое место выживание и процветание их дома, подобная теплота и любовь, что была в семье Майн, казалась немыслимой. Похоже, что даже Фердинанд чувствовал некоторую вину за то, что разрушил семью, искренне заботившуюся друг о друге.

— Я думаю, что какое-то время её эмоции будут нестабильны, — обеспокоенно сказал Фердинанд.

По его словам, даже простое пребывание в храме в течении зимы привело к тому, что она стала настолько нестабильной, что он мог видеть колебания её магической силы, отчего ему пришлось не спускать с неё глаз. Для столь отстраненного Фердинанда было необычно проявлять заботу о других. Возможно, присутствие Розмайн могло благотворно сказаться на характере Фердинанда, который заботился лишь об эффективности.

— Я оставлю утешение Розмайн, что стала нестабильной из-за разлучения с семьёй, на вас двоих. Я не могу в это вмешиваться.

— Сильвестр, о чём ты?

— Я ауб Эренфеста. Так же, как я не балую своего родного сына, я не могу баловать и приемную дочь.

Если я буду баловать Розмайн, то мне захочется баловать и собственного сына, которому однажды придется нести такое же тяжёлое бремя, что и мне сейчас. Как же надоело, что мне вечно указывают, что я не должен баловать будущего герцога. В отличие от Фердинанда, я не так хорош в том, чтобы подавить свои чувства и действовать, руководствуясь логикой. Слишком много вещей я не могу делать из-за своего положения герцога.

— Ты как и всегда неуклюжий, — ответил Карстед, криво улыбнувшись.

Мне бы хотелось, чтобы такой холодный и расчетливый парень, как Фердинанд, был герцогом. Как жаль, что он родился от любовницы, а не от первой жены.

— Но что куда важнее, Розмайн в порядке? Она одновременно воззвала к верховным богам и вечной пятёрке. Этого должно быть достаточно, чтобы истощить даже здорового человека. Ты уверен, что она не умрёт? — спросил Карстед, бросив взгляд на дверь.

Я скрестил руки и проследил за его взглядом. Обычно нельзя молиться сразу нескольким богам. На это расходуется больше магической силы, а шансы на успех значительно снижаются. Особенно, если молиться ещё и Богу Жизни, который каждый год прячет Богиню Земли, отчего её братья и сестры не любят его. Я не слышал ни об одном случае, когда молитва одновременно ко всем богам была бы успешна, не говоря уже о том, чтобы дать такое благословение сразу нескольким людям.

— Меня смущает, что ей и правда удалось добиться успеха. Я был уверен, что у неё не получится дать такое благословение, — сказал я.