— Были смягчающие обстоятельства.

— Похоже на то, — пробормотал верховный жрец, — Это можно понять, просто осмотревшись.

Направленный на меня взгляд верховного жреца был грустным и полным сочувствия. В нём читалось, что он не сможет защитить меня.

— Верховный жрец… я буду наказана?

— В конце концов, ты напала на главу храма и дворянина из другого герцогства. Я предполагаю, что ты, твоя семья и все твои слуги будут казнены.

— Прости, папа… — сказала я, подняв голову на папу.

На мои слова, папа слегка рассмеялся.

— Я был готов умереть ещё в тот раз, когда ты присоединилась к храму. Сейчас то же самое. Не переживай.

Даже если он и говорил мне не переживать, но я так не могла.

— Если бы я только выложилась изо всех сил и убила своей магической силой главу храма и эту жабу до того, как верховный жрец вышел. Это позволило бы избавиться от всех улик, — шутя сказала я и пожала плечами.

На лице верховного жреца промелькнула вспышка боли и он кивнул.

— К сожалению, поскольку ты оказалась столь неумела и не смогла сделать всё должным образом, тебе уже слишком поздно скрывать доказательства.

Несмотря на то, что верховный жрец был самым надёжным из всех дворян, которых я знала, даже он сказал, что не сможет меня спасти. Раз так, то ждать помощи больше было неоткуда.

— Ха-а-а… в конце концов, ожерелье господина Сильвестра оказалось бесполезно. А ведь он сказал, что поможет мне.

Я вытащила из-под своей одежды подаренное ожерелье. Внутри чёрного камня всё так же колыхалось золотое пламя. Как и сказали граф Биндевальд и глава храма, меня казнят за то, что, будучи простолюдинкой, я пошла против дворян.

«Господин Сильвестр, вы лжец» — подумала я, смотря на ожерелье. Верховный жрец наклонился, чтобы рассмотреть его. Его взгляд сразу же сделался очень серьезным и он спросил меня:

— Майн, где ты его взяла?

— Господину Сильвестру понравилась охота в лесу нижнего города, так что он в благодарность подарил его мне. Он сказал, что это защитный амулет.

— Вот как. Это и правда могущественная защита — ответил верховный жрец, и его грустный и сочувственный взгляд сменился лёгкой улыбкой.

Судя по всему, защита оказалась настолько сильной, что верховный жрец мог быть уверен, что её достаточно, чтобы противостоять обвинениям главы храма и графа Биндевальда. Я про себя извинилась перед господином Сильвестром за то, что назвала его лжецом. Тем временем верховный жрец обвёл меня и моего папу взглядом.