— Дирк, это игрушка, которую нам подарила госпожа Майн. Видишь? — нежным голосом спросила его Делия и потрясла перед ним погремушкой.

Дирк округлил глазки и следил за её движениями. Его явно привлекали цвет и издаваемый звук. Я хотела увидеть как отреагирует на игрушку Дирк, чтобы понять, могу ли я дать её Камиллу, и похоже, что он весьма заинтересовался ей. Раз так, то и Камиллу она непременно понравится.

— Ого, он смотрит на неё, — сказала одна служительница храма.

— Может он реагирует на звук? — спросила другая.

Все служительницы с интересом наблюдали за Дирком и Делией, поскольку у них самих не было большого опыта ухода за младенцами. Делия, наконец, заметив, что все вокруг на неё смотрят, покраснела. Она встала и посмотрела на меня.

— Госпожа Майн, я возвращаюсь в ваши покои! Я оставляю Дирка вам.

Сунув погремушку в руку одной из служительниц, Делия выскочить из приюта. Теперь, однажды войдя внутрь, я думаю, она может постепенно привыкнуть к приюту, и преодолеть свои страхи, как это сделала Вильма.

— Госпожа Майн, с Делией всё будет в порядке? Я знаю, что пребывание приюте было для неё болезненным, — с тревогой сказала Вильма, провожая взглядом убегающую Делию.

— Я считаю, что с ней всё будет хорошо. Обаяние Дирка поможет ей. Она ненавидит приют из-за воспоминаний о тех днях, что она провела в нём, но подвал, в котором жила Делия, теперь совсем не такой, как раньше.

Делия запомнила приют лишь как жуткий подвал, в котором она жила до своего крещения, после которого её забрали в комнату главы храма. До сегодняшнего дня она проходила мимо приюта лишь раз или два. Делии требовалось самой убедиться, что сейчас приют изменился, в таком случае она всё же сможет приходить в столовую. Кроме того, если она не привыкнет в ближайший год, или около того, посещать приют, то потом она не сможет видеться с Дирком. Когда он сможет спокойно спать по ночам, его переведут в комнату с другими детьми, ещё не достигшими возраста крещения.

— Я просто надеюсь, что она не расстанется со своим милым младшим братом, — добавила я.

— Каждый день, когда я прихожу за Дирком, Делия не хочет его отпускать и выглядит очень грустной. Я чувствую, что мне не следует забирать ребёнка у неё. И Дирк и Делия будут несчастны, если они окажутся разлучены, поэтому я надеюсь, что Делия привыкнет к приюту как можно скорее.

На нежно улыбающемся лице Вильмы не было заметно того изнеможения, которое можно было заметить на лицах Розины и Франа.

— Вильма, ты не выглядишь усталой. Это потому что другие помогают тебе?

— Я присматриваю за Дирком только днём, к тому же я не одна. Остальные тоже помогают. А вот Розине и Франу приходится справляться со всем самим, когда они присматривают за ним ночью. Им куда тяжелее.

Хотя Вильма присматривала за Дирком лишь днём, некоторые младшие дети, ревновали её к нему, и начинали вести себя как маленькие. Они цеплялись к ней и не хотели отпускать, когда она пыталась уложить их спать.

— Вильма, ты как мать в этом приюте. Наверное, трудно заботится о стольких детях, которые так нуждаются в тебе.

— Я помню, как моя любящая мама заботилась обо мне в подвале до моей церемонии крещения. Вот почему я хочу подарить этим детям, потерявшим своих матерей, ту же любовь, которую получила я. Ничего не делает меня счастливее, чем то, что они думают обо мне как о своей матери, — ответила Вильма, улыбнувшись.

Услышав, как же сильно она любит этих детей, я всей душой радовалась тому, что поручила ей управление приютом.

После этого, мы перешли к обсуждению книжек с картинками. Сперва я сказала Вильме, что мне потребуются трафареты, так как мы уже скоро должны начать печатать следующую партию книг. Затем я рассказала, что мы закончили с разработкой цветных чернил и того что я хочу, чтобы она учитывала это при подготовке новых иллюстраций. Поскольку сам принцип печати не изменился, то нам требовались трафареты для каждого цвета. Напоследок я сообщила ей, что планирую сделать восковые трафареты, после чего она сможет рисовать более детализированные рисунки.