— Мне очень жаль, мастер.

Представив, как тетя Карла, должно быть, кричала на них со своей обычной силой, я почувствовала себя подавленной. Сразу после этого я вздрогнула, услышав, что Марк набросился на нее. Интересно, не из-за этого ли она выглядит такой измученной?

Предчувствуя, что лучше не спрашивать о деталях, я поворачиваюсь к Лютцу.

— Лютц, как дела? Ты остаешься у мистера Бенно?

— Я живу на чердаке после того, как отнес туда свой багаж. Вот почему я не знал о маме до сегодняшнего утра…

Тетю Карлу, очевидно, выпроводили, она не смогла встретиться с Лютцем. Теперь, когда я понимаю причину, по которой она хотела, чтобы я проверила как дела у Лютца, у меня возникают смешанные чувства.

— Ты сказал на чердаке?

— Мне же ведь больше негде остановиться, верно?

Лютц сказал, что он живет на чердаке, который использовался как кладовая. Бенно, который сказал, что собирается усыновить его, решил не оказывать ему никакой дополнительной поддержки.

— В чем дело, мистер Бенно? Разве вы не хотели усыновить Лютца!?

— Меня собирался усыновить мастер? А? О чем ты говоришь?

Судя по изумленному виду Лютца, Бенно ничего ему не сказал.

Бросив на меня свирепый взгляд, Бенно смотрит на меня сверху вниз полными ярости глазами.

— Даже если я захочу усыновить его, я не смогу усыновить его законным путем без разрешения его родителей. Это путь, выбранный Лютцем после того, как я объяснил ему все обстоятельства. Сколько раз я говорил тебе прекратить говорить, не используя свой мозг!? Не нужно говорить об усыновлении в ситуации, когда невозможно получить одобрение родителей!

— Ах…

Черт побери, даже если я сейчас придержу язык, уже слишком поздно.

Глаза Лютца теряют блеск. Трудности одинокой жизни, вероятно, давили на него с тех пор, как он сбежал. Глаза Лютца, обычно полные надежды на будущее, становятся жесткими, когда он находит цель для своего разочарования.

— Мэйн, ты знала об этом?

Вмешивается Бенно.

— Я разговаривал с ней для получения информации о твоих родителях и твоей семейной жизни.