— Мэйн! эй, ты слушаешь?

Старший Жрец трясет меня за плечо, заставляя снова вытянуться по стойке "смирно". Он потирает виски и стучит по моей грифельной доске, глядя вниз.

— Похоже, мы вообще не продвинулись ни на шаг, не так ли?

— Ах, извините.

Я извиняюсь и продолжаю подсчитывать. Как только я достигаю точки в вычислениях, где я могу сделать паузу, я прекращаю скрежетание моего грифеля и вздыхаю.

Что делать с Лютцем?

После побега из дома Лютц как-то справляется, но будет лучше, если серьезно поговорив с семьей, они помирятся. Если у них не будет открытой дискуссии, они в конечном итоге будут скрывать то, что они хотят сказать.

Поскольку я благословлена хорошей семьей, мне трудно принять эту ситуацию, но если пребывание в его семье слишком сложно для Лютца, может быть, им лучше расстаться. Это ситуация тяжелая.

— Мэйн, твои руки остановились.

— Что? Ах, с этим все.

— Тогда, это…

— Да.

Если речь идет только о разрешении текущей ситуации, самым простым решением было бы для Бенно усыновить его. Лютц сможет посвятить себя работе, а также получит сильную поддержку в вопросах, касающихся его карьеры. Даже практическая сторона жизни не будет волновать его. Однако без разрешения родителей усыновление невозможно, и Бенно говорит, что на этот раз не будет вмешиваться.

Я думала о том, чтобы подготовить место для обсуждения, позвать Лютца, его семью и Бенно вместе и заставить их поговорить обо всем должным образом, как следует, ноя не верю, что смогу собрать всех, даже если скажу: "Давайте поговорим честно". Как бы я об этом ни думала, я не видела будущего, в котором все непременно изменится к лучшему.

— Я совершенно бесполезна…

— Именно. Тут ты совершенно права.

— Что?

Удивленная неожиданным замечанием Старшего Жреца, я поднимаю глаза и вижу, как он мотает подбородком в сторону кровати.

— Мэйн, подойди сюда.

— А как же работа?