— Ага, точно, на повышение, — говорит он с интонациями Папанова из «Бриллиантовой руки».

Да он и похож на Папанова. Усы, как в фильме, тип лица…

— Итак, молодой человек, — добродушно улыбается он. — С чем пожаловали. Какое у вас дело?

— Да-а-а… — тяну я, — дело… Дело, знаете ли, у меня личное по большей части…

— Личное? — вскидывает он брови. — Как интересно. И часто вы по личным делам ходите в КГБ СССР?

— Не то чтобы… Ну, раза два был…

— Два раза, — понимающе кивает он. — И оба с Куренковым встречались или у вас ещё есть конфиденты в комитете?

— Нет-нет, — качаю я головой и натянуто улыбаюсь. — Пока не обзавёлся.

— Может быть в Москве или других городах? — спрашивает он.

— Нет, к сожалению, нет…

Повисает неловкая пауза. Человек за столом Куренкова строго и внимательно смотрит на меня и не произносит ни слова.

— Ну что же, — наконец, говорю я, — с вашего позволения, я пожалуй пойду. Если увидите Романа Александровича, передавайте ему большой привет.

— Увижу, обязательно увижу, — кивает незнакомец. — Да вы и сами, возможно, его скоро увидите.

Блин, какая-то ситуация крайне нездоровая. Надо валить отсюда поскорее. Узнать про Куренкова, судя по всему, ничего не удастся.

— Но не торопитесь, — продолжает он. — Давайте хотя бы пообщаемся. Мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе.

— Со мной? — удивляюсь я. — Это ещё почему.

— Да, — неопределённо взмахивает он рукой, — потому что вы человек непростой и интересный. Очень интересный.

Твою дивизию! Что это за хренотень.

— Нет, я обычный и совсем безынтересный, — качаю я головой.

— Ну-ну-ну… Не скромничайте. Уж мы то толк в людях знаем. Хорошо знаем.