Разумеется, ничего она знать не может, и вопрос про будущее я пробрасываю, просто чтобы посмотреть реакцию. Наверняка придумала глупость какую-нибудь. Вот и накручивает себя теперь.
— Откуда? — она закатывает глаза. — Оттуда! Да у тебя же на роже написано. И каждый, кто умеет читать, поймёт, что ты аморальный, беспринципный, хоть и не лишённый очарования, аферист. Ты сукин сын, Брагин. Вот, кто ты такой. А ещё, что самое страшное, ты бабник!
Уфф… В общем, не закрытый, а ОТКРЫТЫЙ перелом. Ну ладно, так и быть, пусть будет. Глаза её светятся озорством и как бы спрашивают, ну что, прихватила я тебя? А ты-то что подумал? Видать, есть что скрывать, да?
— Наклонись вперёд, — говорю я.
Она тянется ко мне через стол, а я подаюсь к ней и, дотянувшись, нежно целую.
— Ну вот, я же говорила, — замечает она. — Пойдём уже скорее домой, а то знаешь, два дня пролетят очень быстро.
— Не хочется уезжать, — вздыхает Ирина, когда Валдис везёт нас в Аэропорт. — Так хорошо было отрешиться от всех дел и побыть просто отдыхающими.
— Обязательно приезжайте летом, — улыбается он. — Знаете, как тут здорово! Просто чудо.
— Только вода холодная, — усмехаюсь я.
— Ничего, иногда и тёплая бывает. Люди плавают. Здес будет атмосфера очень приятная.
Ах, атмосфера… ну тогда ладно, приедем. Да. Признаюсь, провести два дня с Ириной в этой атмосфере было действительно здорово. Мы будто на другую планету улетели, но полностью очистить голову не удалось. Всё это время я постоянно думал о предстоящих делах и прокручивал произошедшие события. Так что, отдыхать конечно здорово и хотелось бы, чтобы этот отдых длился подольше, да вот только не сейчас, а когда-нибудь потом.
Замечено, обратная дорога всегда занимает меньше времени, чем дорога туда. А ещё замечено, что расслабленный и ставший совершенно беззаботным, человек на пути к дому постепенно делается более жёстким и собранным.
Вот и Новицкая из покладистой… вернее, скажем, из условно покладистой кошечки и рабы любви, за время обратного пути на глазах твердеет и переходит в привычное для себя состояние пантеры, готовой разорвать любую зазевавшуюся зверушку. А зачем зевать? Зевать не нужно…
Нас встречает Давид, её водитель. Вернее, он встречает её.
— Так, Брагин, — говорит она отдавая ему вещи. — Не забудь, завтра у нас бюро. Чтобы был обязательно. Тебе будут важные поручения.
— А Егора не подбросим, Ирина Викторовна? — спрашивает Давид.
Я понимаю, почему ей не хочется. И так боевые товарищи нам уже все кости перемыли, вот и пытается изобразить начальника и подчинённого. Да вот только Давиду это вообще по барабану.
— Ничего страшного, Давид Георгиевич, я на сто первом доеду. Вон он подъехал, как раз.
Ирина посылает мне незаметный поцелуйчик. Типа, благодарим, за понимание. Да, пожалуйста, всегда рад.
Хоть ранним утром и холодно, в воздухе уже носятся ароматы пробуждения и в груди зарождается чувственный весенний задор. «О, моя утраченная свежесть, буйство глаз и половодье чувств».