Несколько мгновений казалось, он вот-вот ударит ее. Пирс сдержался, сказав лишь:

– О, а что знаете вы?

Для Джорджианы любовь не могла быть ни эгоистичной, ни жестокой. Любовь не означала принуждать другого человека или манипулировать им.

Новое выражение мечтательности, проступившее на ее лице, заставило его скривиться.

– Вы ведь не можете всерьез полагать себя влюбленной в этого проклятого чистоплюя? После того, что произошло шесть лет назад.

Джорджи не собиралась обсуждать Бэкенхема. Любое упоминание о нем было провокацией.

– Если бы вы любили меня, лорд Пирс, то не стали бы заманивать и принуждать. Вы позволили бы нам уехать вместе с сестрой.

Насмешливое выражение сошло с его лица.

– Боюсь, вам придется провести ночь здесь, моя дорогая. И я буду принуждать вас, если вы не оставите мне другого выхода. Дело срочное, как я понимаю. Монфор как раз направляется сюда со специальным разрешением.

Внутри у нее все заледенело.

– Я никогда не выйду за вас замуж.

– Значит, будете моей любовницей, – заключил Пирс. – Не обманывайте себя. Бэкенхем не захочет подбирать мои объедки.

– С чего вы взяли, что это не вы подберете его объедки? – съязвила она.

В то же мгновение Джоржди пожалела о своей запальчивости. Пирс грубо схватил ее за запястье, прижал к себе и заткнул рот поцелуем.

Он был так омерзителен Джорджи, что она сопротивлялась словно тигрица, как однажды назвал ее Бэкенхем, пуская в ход зубы и ногти. Вероятность изнасилования стала весьма реальной, когда Пирс начал применять силу, во много раз превосходящую ее ловкость.

Джорджи ненавидела себя за глупость. Она явилась сюда одна, рискуя репутацией, чтобы спасти сестру, которая вовсе не нуждалась в спасении.

– Неужели вы ревнуете меня к сестре, Джорджиана? – прошипел мерзавец, осыпая ее лицо грубыми поцелуями. – Она мне никогда не нравилась. Я не встречался с ней. Ее здесь нет. Можете обыскать весь дом, если не верите мне.

– Я верю, – проговорила она.

– Здесь только мы одни. Увидите, нам будет хорошо вдвоем.

Отступая под его натиском, она протянула руку к буфету, нащупала графин с бренди. Пирс грубо протолкнул свой язык ей в рот, его руки начали хозяйничать у нее на лифе. В тот момент, когда она коснулась графина, дверь распахнулась и в комнату ворвался Бэкенхем.