– Человек чести не стал бы совершать подобного.

– Не знаю, Джорджи, – проговорил Бэкенхем. – Раньше я думал, что честь для мужчины имеет первостепенное значение. Теперь полагаю, иногда честь является роскошью, которую мужчина не может позволить себе.

Неужели он пытался оправдать действия Пирса? Уму непостижимо.

Джорджиана решила вернуться к теме их разговора:

– Какое отношение Пирс имеет к твоему деду?

Бэкенхем откашлялся.

– Помимо своих безумств и насилия, дед также вел весьма беспорядочную личную жизнь.

Джорджи часто слышала, как старого графа называли за глаза – Рэнди Старый Кобель.

– Не думаю, что он так уж отличался от окружающих, – заметила она.

– С одной лишь разницей, – сказал Бэкенхем. – Мой дед был отцом Пирса.

– Нет! – вскрикнула Джорджи. – Как такое могло случиться? Пирс был первенцем. Он унаследовал титул!

Дамы из высшего общества зачастую производили на свет детей, зачатых не от своих мужей. Но чтобы первенец и наследник был бастардом по рождению – это возмутительно.

Бэкенхем посмотрел на нее со всей серьезностью.

– Вероятно, это произошло не по доброй воле леди Пирс.

Джорджи почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

– Он… он силой взял ее?

– Так думает сам Пирс. Зная своего деда, я не сомневаюсь. Никто за пределами семьи не знает об этом. Старший лорд Пирс признал его своим сыном. Правда открылась ему слишком поздно.

– Можно только представить его ярость.

Бэкенхем кивнул:

– Вот почему Пирс охотится за наследством. Старый лорд Пирс не оставил ему ничего из того, что мог по закону передать другим родственникам. К тому времени, как он узнал о кукушонке в своем гнезде, было поздно, он не мог лишить Пирса титула. Вместо этого он сделал жизнь мальчика невыносимой, лишил его всех привилегий в пользу родных сыновей. Более того, он сознательно разрушил свое имение, довел до полного разорения.