Ампер уже различал отдельные силуэты. Первая волна была исключительно из слабых зараженных, бегуны и лотерейщики, много, очень много тварей, жаждущих мяса, гораздо больше, чем хотелось бы.

– Мне страшно, – неожиданно призналась подруга, но так тихо, чтобы никто не услышал.

Прямо в середине рядов рванули два снаряда, не меньше чем в сто пятьдесят миллиметров. Потом раздался противный свист, и мина угодила в край оврага.

– Мушкет, – заорал Тис, в которого мина кинула комья земли, – дай там по шее наводчику, эта сука нас угробит. Пусть бьют на пять сотен дальше на запад.

Следующая мина прилетела куда надо. Ампер уже невооруженным взглядом видел, как взлетело вверх разорванное тело и земля.

– Ложись! – надрывая глотку, скомандовал Мушкет. – Вертушки заходят!

И точно, прямо над головами, чуть ли не прижимаясь к земле, мелькнуло в утреннем сумраке пятнистое брюхо боевого вертолета. И едва он достиг оврага, как разом десятки неуправляемых ракет понеслись в самый центр наступающей орды. Секунда, еще залп, и вот то, что Ходок назвал «крокодилами», разворачивается прямо над лесом, поливая все вокруг из крупнокалиберных авиационных пушек.

Сначала Погорелов не понял, почему вертолет, который только что прошел над ними, так странно рванулся в сторону, а потом стал вращаться, словно следуя против винта – тот в одну сторону, а сама машина в другую.

– Падает! – выкрикнула Рина.

И точно, «крокодил» рухнул прямо в скопище тварей. Высота была небольшой, примерно сотня метров, и машина не взорвалась.

– Конец ребятам, – раздался справа голос Тиса.

– Я тебе точно врежу! – не сдержавшись, крикнул Погорелов. – Дай только выбраться!

А орда наконец обнаружила еду. Справа заработал пулемет, через пару секунд к нему присоединился еще один, и еще, видимо, там орда уже достигла дистанции огня. Оставшиеся вертушки сделали еще один заход и ушли на базу.

Снаряды рвались где-то в задних рядах орды, причем в основном справа, там, где шла активная стрельба. Слева и по центру, где оказался Ампер с остальными, изредка прилетали сто двадцатые мины. Но теперь все поменялось: твари увидели врага и пищу и рванули на полной скорости к ней. Дистанция почти мгновенно сократилась до трехсот метров. Заработали пулеметы Градуса и Смуглянки. Уже выцеливал кого-то Ходок. Рина сделала первый одиночный выстрел. Ампер поднял свой извращенный автомат и начал бить скупыми очередями по набегающим тварям. А в голове вертелась шальная, глупая мысль – это как бросать камешки в прибой. Конечно, вертушки перемололи прилично, и арта работала, но тварей было столько, что Погорелов понял, Ухо ошибся, тут не пара тысяч, тут не меньше пяти-шести, а то и больше.

Из массы прямо на них неслось что-то очень быстрое. Почти сразу же слаженно грохнули две крупнокалиберные винтовки. Тварь отбросило обратно, но изменить эти выстрелы ничего не могли. Орда почти летела прямо на обороняющихся, не меньше восьмисот зараженных на их участке ответственности в пару сотен метров. За спиной заработали танки, полетели клочья земли и тел. Ампер снял с третьего выстрела довольно бодрого лотерейщика, во всяком случае, тот рухнул, и его мгновенно поглотила волна. Заработали крупняки Амбала и Пигмея, те лупили длинными очередями. К счастью, никакой элиты не видно, но и того, что было, хватало за глаза.

– Уходим! – заорал Мушкет что есть мочи.

Все поднялись, прикрываемые пулеметами, и стали медленно пятиться. Ампер сменил третий магазин, патроны кончались просто с катастрофической быстротой. Еще немного, и ему нечем будет стрелять. Скосив глаза, он увидел, как справа на грузовик с такой же командой рейдеров налетело что-то большое и стремительное, оно буквально возникло среди стрелков, оторвав голову пулеметчику.

– Мушкет, справа! – заорал Ампер, угроза удара во фланг его не прельщала.

Заработали крупнокалиберные винтовки, и тварь рухнула на залитую кровью землю, но успела подмять под себя еще одного бойца.

Агент уже спрыгнул с крыши и перебрался за руль. Танки еще стреляли, но уже пятились назад. Первой Ампер закинул в кузов Рину, которая, встав за спиной Амбала, начала отстреливать самых шустрых, почти достигших неглубокого оврага. Хорошо, что ширина его была метров семь, не всякой элите перепрыгнуть.