© Каменистый А., Шарапов К., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Пролог

Мушкет замер у забора стройки. Здесь он был впервые. Да, теперь весь прямоугольник в тысячи кластеров, как минное поле: никто никогда даже не слышал о тотальной перезагрузке такого огромного количества сот Улья. Юг и раньше был непредсказуемым, а теперь чистая лотерея – никакой стабильности. Накрылись все известные дороги, стабы, козырные места, где можно раздобыть оружие, провиант, технику, медикаменты. Все с нуля. Людей погибло тьма. Кто поумнее – бежал. Те же, кто надеялся отсидеться в стабах, попали под откат – сотни безумцев бродили по тому, что раньше считалось стабильными кластерами, пока не попадались на зуб тварям. Вот уж кто мало потерял: прокаченные зараженные, начиная с лотерейщика, отлично чувствовали изменения, происходящие вокруг, и инстинктивно, как дикие звери во время лесного пожара, выбирали безопасное направление, после чего возвращались и пожирали тех, кто угодил под откат.

Мушкет обладал отличным чутьем, интуицией и запасом удачи, это его уже трижды спасало. Пока шло обновление огромного сектора Улья, туманы были жидкими, больше похожими на дымку, стелющуюся по земле, а кисловатый запах, не такой сильный, как при дежурной перезагрузке, заранее могли учуять люди только с очень хорошим обонянием, да и появлялся кисляк не как обычно за час-два, а минут за тридцать до перезагрузки. Мушкету везло, он засекал изменения и успевал выйти из-под отката, а вот те, кто бежал следом, буквально в нескольких десятках метров, уже не выбрались.

Это был кошмар. За спиной остались сотни километров пути, тысячи людей погибли, и вот он оказался на границе опасной зоны. Впереди стояла высотка с очень характерным баннером, размещенным на торце дома, метрах в двадцати от земли. Блондинка, держащая в руках тюбик зубной пасты, демонстрировала свою белоснежную улыбку всему проклятому миру, призывая купить эту долбаную пасту и стать таким же счастливым, как стала она.

Если повезет, уже через несколько часов он окажется на территории, которая имеет хотя бы признаки стабильности. Последний раз Мушкет улепетывал от отката на мелком кластере в полкилометра шириной, вошел туда сразу после перезагрузки и чуть не угодил в новую – спасла скорость, рейдер отыграл у смерти минуту, а вот его спутник не успел, ему не хватило всего двух метров. Мушкет дождался, когда завершится обращение, и пристрелил катающегося по земле безумца. Все же парень был с ним почти четыре дня. Не дело оставлять его в таком состоянии.

За бетонным забором стройки кто-то заворчал, громко, утробно. Мушкет мысленно чертыхнулся, боеприпасов почти не осталось: три выстрела к его чудовищной винтовке, которая могла с двух попаданий свалить элиту, и четыре патрона к крупнокалиберному револьверу, поднятому несколько лет назад с одного внешника. Отличная машинка, калибр 12,7×55, дыры делает – загляденье, никакой броник не спасет, да и рубера можно уложить, угодив в башку бронебойкой. Правда, патроны очень дорогие и редкие, бывают только у ксеров, а это совсем другие деньги. Последний раз Мушкет отдал по горошине за два патрона, хватило всего на два десятка, а сейчас вообще не на что затариться, все заначки пропали, тайники на мелких стабах уничтожены. В кармане пять горошин и десяток споранов, накануне он наткнулся на мертвого рейдера. Бедолагу разорвали в клочья, но уцелел рюкзак, рядом валялся пустой «АКС-74» с изношенным стволом и смятой ствольной коробкой, в рюкзаке банка кильки в томате, смена белья и мешочек с добычей. Мушкет взял только кильку и мешочек, белье оказалось ему мало, уж больно щуплый попался рейдер.

Так что, учитывая положение, нарываться сейчас было бы крайне глупо. Кроме того, кластер какой-то странный: дома все до единого кубической формы, никакого стекла и бетона, так полюбившегося строителям, сплошной монолит, без окон. Двери тоже странные, они исчезают, словно распахиваются, когда подходишь к ним, а потом снова появляются. И самое плохое, что вокруг пусто. Так пусто, что мурашки по коже. Кластер явно свежий, не больше дня, а вот вокруг никого, ни следа людей, только на стройке утробно урчит какая-то тварь, и, судя по ее голосу, тварь матерая, не меньше топтуна. Сталкиваться с ней сейчас – плохая идея. Стараясь ступать очень аккуратно и не тревожить огромное количество строительного мусора под ногами, Мушкет добрался до ворот, ведущих на стройку, и медленно выглянул в проем, который оказался открытым. Здесь строили тот же куб, сейчас он возвышался всего метров на пять, работа, похоже, только началась. Прямо посреди стройки, задрав голову, стоял топтун и с интересом рассматривал что-то на том, что, по мнению Мушкета, было стрелой крана. И точно, на самой макушке сидел человек в грязном камуфляже, порванном просто в фантастическом количестве мест, проще было бы найти место, где тот оставался целым. Лицо «сидельца» заросло щетиной. За спиной автомат, судя по дульному тормозу, высовывающемуся из-за правого плеча, какой-то из 74-х «калашей», калибр для Улья так себе, народ тут предпочитает что покрупнее. Рейдер недавно столкнулся с парнем по имени Ампер, у того был просто шикарный автомат под калибр 12,7×55, точно такой же, как револьвер самого Мушкета. Отличная машинка, к нему даже глушитель имелся заводской, который работал очень неплохо, и, по словам парня, тот чуть ли не вечен, быстрее в стволе нарезы до нуля сотрутся, чем этот глушак развалится. Но такое оружие в Улье редкость, чаще всего тут пользуются всевозможными образцами «калашей», коих из разных миров валится в приличных количествах. И семьдесят четвертые – самые непопулярные. Правда, на новичка сидящий на стреле мужик не похож: чтобы дойти до такого состояния нужно месяц выживать в глуши. Рейдеры стараются следить за собой даже тогда, когда слоняются по границе с внешкой. А тут прям герой Джека Лондона. Споранового голодания не заметно. Хотя, если он провалился сюда недавно, то еще рановато для него. Может, он появился из мира, где его гоняли по лесам нехорошие люди, вот и оборванный такой.

Теперь осталось решить, что делать: выручить «аиста» или по-тихому отвалить. Мушкет мысленно пересчитал свои боеприпасы. Шесть патронов – призадумаешься. Влезет он в это дело, и если появятся еще зараженные, они с этим мужиком будут куковать на стреле вместе. Топтун – не бегун, его верным клинком-клювом не завалить. На новых кластерах нет оружия. Во всяком случае, в тех нескольких странных кубических домах, в которых он побывал, ничего похожего не обнаружилось. Как бы сейчас пригодился арбалет Раззявы, но нет же, сгинул вместе со всем остальным при перезагрузке. Черт, ну и бардак вокруг!

Мушкет огляделся, ища возможность сделать хотя бы кустарный глушак на один выстрел. Вообще-то, к его револьверу «РШ-12» тот положен по штату, но у мертвого внешника его не оказалось. Мушкет даже планировал упросить Ампера продать ему тихарь, но понял, что проще звезду с неба достать, бесшумное оружие в Улье на вес золота, никто в здравом уме не отдаст глушак, разве что за жемчуг. А к такому редкому стволу минимум красный. Вот и приходилось иногда мастерить самопалы на один выстрел, используя всякую гадость вроде бутылок с поролоном или ватой, или прочей фигней, которая может под руку подвернуться. Пару раз умельцы в стабах делали ему эксклюзивные «трубы», но стоили они прилично и выдерживали всего пять-шесть выстрелов, после чего либо разваливались, либо прекращали выполнять свои функции. В итоге он бросил переводить спораны и патроны.

До топтуна было метров пятнадцать открытого пространства, до крана – двадцать. Для его крупнокалиберного револьвера – не расстояние. А если достать из рюкзака самодельный деревянный приклад, то он в пятирублевую монету попадет и с полусотни. А еще в рюкзаке есть оптика, можно вообще на сотню шмальнуть, правда, пуля ведет себя на такой дистанции плоховато. Это все же не автомат Ампера, который позволяет вполне уверенно работать на сто пятьдесят, а то и на две сотни метров.

Не обнаружив ничего путного, Мушкет матюгнулся про себя, после чего привстал и медленно двинулся в сторону топтуна. Мужик заметил его сразу и начал махать руками, заставив зараженного сконцентрироваться на себе еще больше.

Пять, семь, десять… Все, дальше нельзя, да и нет смысла. Мушкет поймал голову твари в прицел, курок ударил по капсулю… И ничего не произошло – бракованный патрон.

Тварь резко развернулась, цокнув по каменной крошке своими костяными пятками, пригнулась, выставив вперед уже изменившиеся лапы с внушительными когтями, которые легко раздерут нежную человеческую плоть. Второй патрон сработал как надо – крупнокалиберная бронебойная пуля угодила точно в покатый лоб твари, почти снеся голову.

Мушкет быстро спрятал револьвер в кобуру на поясе и достал нож.

– Слазь давай живо, – стараясь не орать, приказал он. – Надо сваливать, а то могут другие пожаловать, эта гаубица слишком громкая для таких тихих мест.