Я, наконец, добралась до издательства. Даже ни разу не опоздав.

На меня тут же набросились Эвелин и Кэтрин с расспросами, в первую очередь о Джейсоне. Ведь это было впервые, когда ко мне кто-то пришёл по личным вопросам. Обычно мои бывшие были не настолько смелые и отчаянные. Мне почему-то вдруг стало грустно, когда я села за своё рабочее место и посмотрела туда, где стоял Джей и очаровательно улыбался, тем самым располагая к себе всех вокруг. И у него это вышло, раз про него за неделю до сих пор никто не забыл.

— Ты должна нам всё рассказать в мельчайших подробностях об этом Джейсоне, — заговорила Эвелин с горящими глазами.

— Мне снова стоит напомнить, что ты замужем? — сказала я, покачав головой, открывая заодно почту.

— Не стоит ей напоминать. Нам и так очевидно, что этот красавчик принадлежит тебе. Он твой.

— Он не мой, — отрицательно помотала я головой в надежде, что никто не заметил моего выражения лица. — И никогда не был моим, а уж тем более не принадлежал. Джей как кот, он сам по себе, а я сама по себе.

— Ага, я так тебе и поверила, врушка. Боже, Тео, он так на тебя смотрел. Я думала, он тут же на тебя набросится и поцелует у всех на глазах.

— Кэт, у тебя разыгралась фантазия, — мои щёки тут же загорелись.

— В любовных делах у меня чёрный пояс. Я, можно сказать, профи, — предательница Эвелин мотнула головой в знак согласия. — И могу всем угодно поклясться, что вы уже успели переспать. Но раз ты пришла на работу в таком мрачном настроении, то могу предположить, что у него или маленький член и он полный ноль в постели, — кажется, после Джея у меня наоборот повысилась планка. Но я старалась не подавать вида до последнего. — Но это навряд ли. Думаю, что что-то такое успело произойти, что вам понадобилось время, чтобы всё обдумать и принять решение. Потому что кое-кто запутался в своих чувствах. И держу пари, что инициатором этого предложения являешься ты. Ты слишком много думаешь, Теодора.

— Кэтрин! — шикнула я так громко, что на миг воцарилась тишина. — Перестань, пожалуйста, — уже шёпотом процедила я. — Мне не нравится этот разговор.

— Ты же понимаешь, что мы не отстанем, — сказала Эв. — Мы любим послушать любовные истории. А особенно запутанные. Иначе работали бы в другом месте.

Я закатила глаза.

Но я не стала вдаваться в подробности наших с ним и без того запутанных отношений. Потому что Кэтрин оказалась отчасти права, а это раздражало. А после рассказала про свадьбу. Не рассказывая о драке, которая вызывала во мне только головную боль. Хоть я и не впервые видела как они дерутся, но это был первый раз, когда яблоком раздора являлась — я. Даже не знаю как к этому относиться. До сих пор ничего путного не лезло в голову.

Я вновь погрузилась в работу. Много читала, делала отчёты, назначала встречи. Словно бежала от того, чтобы спокойно сесть и разобраться в самой себе.

Что же на самом деле я чувствую к Джейсону? Возможно, я просто привыкла к этой мысли, что люблю его. Мозг ведь привыкает страдать, а когда ему подкидываешь позитивные мысли, то он тут же заставляет снова страдать. Так привычно, так удобно. Может, так происходит и с сердцем? Я просто люблю саму эту мысль и на самом деле не готова к отношениям с Джеем? Чёрт! Я просто не знаю. Ничего не знаю. Хочется забиться в тёмный и дальний угол и просидеть там до Рождества.

Недосказанность и подобные американские горки. И впрямь вносят раздрай в душе. Похоже, такие развлечения не для меня.

Потому что я злюсь на всё и на всех, а по вечерам мне становится невыносимо грустно. Но работа спасает.

Она и впрямь спасает, как спасательный круг в океане брошенный утопающему. Например, недавно Спенсер Голдберг оповестил, что ему понравился мой отчёт и он хочет встретиться лично с Артуром Морганом. Моим одарённым писателем. Я на радостях чуть ли не бросилась с объятиями на главного редактора, но вовремя остановилась. Но он все же похлопал меня по плечу, но с некоторой опаской. В тот день я тут же позвонила Артуру и назначила встречу. И в этот же день, когда я рассказала об этом за обедом своим коллегам. То узнала, что Кэтрин и Морган успели сходить на одно свидание. И вроде как он назначил моей подруге второе. Отчасти я была рада стать их личным купидоном, но главное, чтобы эти любовные игры не стали тем, что мой одарённый подхватит писательский недуг. Как у меня так только получается? Вроде радоваться, но в то же время создать себе кучу проблем? Да я просто мастер.

В ритме дом, работа, работа, дом я провела три недели. Пока меня вновь не вызвал к себе Спенсер. Он смотрел в окно, его взгляд был каким-то пустым и отрешённым, а губы блестели от гигиенической помады. Сердце забилось как сумасшедшее, поскольку мне вдруг вспомнилось, как Эвелин говорила, что нас всех скоро могут уволить. Или только часть, или что-то вроде того. Поэтому у Голдберга такое выражение лица? Он собрался меня уволить? Но за что? Что я сделала не так? Я даже (почти) перестала опаздывать, но он об этом и не знает, потому что приходит позже всех. Кто-то ему успел рассказать?

— Тео, присаживайся уже. Ты же знаешь, как я не люблю, когда стоят в дверях.